Ночи Виллджамура
Шрифт:
И опять ее окружили призраки.
Как-то раз отец искал мать, и Рика, тогда еще совсем девочка, сказала ему, что видела ее с кем-то из солдат в саду. Совершенно невинное замечание. Ей и в голову не могло прийти, что он углядит в контакте матери с этим посторонним мужчиной что-то неподобающее.
– Многие говорили, что у матери роман с кем-то из драгунского полка, а отец как-то узнал об этом. Очень скоро ее тело обнаружили в одном из нижних ярусов города: она лежала на мостовой мертвая, с переломанными костями. Она истекла кровью, – так объяснил нам отец, который в то время как раз уехал из города по какому-то официальному делу.
Уртика
– Вы ведь не думаете, что ваш отец был причастен к этому?
Рика молчала. Да, именно так она и думала, но не говорить же ему сейчас об этом.
Однако Уртика продолжал:
– За поимку преступника было обещано вознаграждение, не так ли? Простите, но это такое давнее дело. Наверняка с тех пор уже были найдены все ответы.
– Инквизиторы только зря исписали гору бумаги, канцлер. Кажется, именно тогда отец впервые обнаружил, что ему трудно доверять людям, и стал проводить все больше времени в одиночестве. Помню, слуги носили в его покои бутылку за бутылкой. Прошло несколько месяцев, и он немного успокоился, но проблемы все равно продолжали возникать. Думаю, именно тогда он начал терять рассудок.
– Возможно, – согласился Уртика. – Рассудок действительно сильно страдает под гнетом пережитого. Однако надеюсь, вы будете доверять людям Виллджамура больше, чем ваш покойный отец. – Улыбка. – Сегодня многое переменилось.
Четверть часа спустя канцлер послал за гарудой. Ожидая его появления, Уртика принялся составлять список приказов. Наконец один из крылатых стражей вошел в его кабинет. Уртика осмотрел солдата, дивясь белизне его лица, которое даже в полумраке комнаты сияло, точно маяк.
«Вы желали видеть одного из нас?» – прожестикулировал крылатый лейтенант.
Уртика пытался припомнить подходящие слова и жесты, значение тех или иных положений рук, но это было для него непривычно. В конце концов, он ведь не простой солдат.
– Да, отнесите этот приказ в военный гарнизон Уле, на Фолк. – Канцлер протянул документ гаруде. – Покажите его всем капитанам, которых увидите. На случай, если написанное моей рукой пострадает в пути, на словах запомните следующее: «По приказу императрицы Рики и по распоряжению Совета Виллджамура вам вменяется в обязанность организация фронтовой линии, обращенной к северным и восточным берегам, то есть к Варлтунгу. Две тысячи военнослужащих должны занять ключевые позиции, готовые принять драккары, которые выйдут с наших военных баз на Джокулле. Задача – обеспечить полное повиновение всех обитателей Варлтунга, пленных не брать».
Гаруда издал горлом каркающий звук.
«Сэр, я вас правильно понял? Убивать всех?» – знаками спросил он.
– Кто ты такой, чтобы подвергать сомнению мои приказы? – От Уртики не укрылось потрясение, написанное на лице птицечеловека. – Вас вывели специально для службы в армии, так что держите свои эмоции под контролем. У нас нет возможности содержать пленников в такое время, как сейчас.
«Пусть будет так», – вздохнул гаруда и сжал пергамент своими человеческими пальцами.
Уртика взглянул сначала на мелкие перышки, покрывавшие руки птицечеловека, потом посмотрел ему прямо в глаза:
– Ты запомнил инструкции?
Гаруда вновь вздохнул:
«Их не скоро забудешь».
– Вот и хорошо. – Уртика сел за заваленный картами стол и пренебрежительно взглянул на гаруду. – Вслед за тобой я по-шлю еще инструкции, но твой пергамент содержит подробности дислокации и передвижения войск, которые
Крылатый лейтенант резко повернулся кругом и вышел из кабинета, создав порыв ветра своим крыльями.
Несколько минут спустя Уртика подошел к гобелену и откинул его в сторону. Из окна открывался великолепный вид на город, его мосты и шпили, меж которых улетал на восток гаруда.
Уртика задумался о создавшемся положении. Рассказать обо всех своих манипуляциях он, разумеется, не мог никому – люди не хотят видеть картину во всей ее полноте. Благодаря стреле, оброненной кем-то из наемников-дикарей, сыгравших роль нападающих на мысе Далук, империя получила возможность расширить свои границы. А потери, понесенные в той заварушке ночными гвардейцами, доказывают лишь одно: они вовсе не так хороши, как сами думают, дубины стоеросовые. У империи есть теперь шанс пополнить запасы ресурсов – топлива, пищи, руды, – и это несмотря на Оледенение. Они подгребут под себя еще народец-другой на востоке, и да славится древняя Джамурская империя в веках.
Вот так он видел картину во всей ее полноте.
Глава двадцать пятая
Звездный свет – вот что помогало Бринду отыскать путь в лабиринте ночных улиц. Они петляли и бросались из стороны в сторону, и Бринд вспомнил, как много лет назад, исследуя их впервые, он поражался способности этих улиц замыкаться в кольцо, так что, куда бы он ни шел по ним, все равно попадал не туда. Но стоило срезать угол в одном месте, нырнуть в потайной проход в другом, и путник оказывался на непривычных перекрестках не только городского пространства, но и собственной души.
Однако сегодня все было иначе. Он точно знал, куда держит путь.
Камень, из которого были построены все здания в городе, ночами непрерывно испускал рассеянный свет, и путнику, очутившемуся в городе впервые, его дома должны были казаться какими-то конструкциями-призраками. Такое могло лишь присниться.
Наконец Бринд нашел нужную дверь, постучал и стал ждать. Открыла сама Папус, глава ордена Даунира; вся в сером, она вышла на свет, не снимая капюшона, под которым смутно белело ее лицо. Чуть пониже на короткой цепочке поблескивал медальон с изображением ладони – символ, смысл которого был ему непонятен.
– Я получила ваше известие, – шепнула она, и ее слова дымкой растаяли в морозном воздухе.
– Думаете, вы сможете помочь? – Голос выдавал его тревогу. Переминаясь от холода с ноги на ногу, он нервно потирал ладони.
– Может быть. – Оглянувшись на темноту у себя за спиной, она закрыла дверь и шагнула за ним в проулок.
Они шли темными переулками, перешагивая через кучи мусора, лежавшие во дворах скученных домов, и так за час добрались до Кейвсайда.
В городских доках суета стояла день и ночь: рыбаки выводили в море свои каяки и другие суда, покрупнее, либо разгружали улов. Каждый специализировался на своем сорте рыбы. Вместе они кормили горожан, ведь порт был и будет открытым, даже когда городские ворота запрут на десятки лет. Однако повсюду несли караул солдаты, чтобы через порт в город не попадали контрабанда и нелегальные переселенцы. Стражники, признав своего командира, приветствовали его по уставу. В узком просвете между домами, слева, он увидел клочок звездного неба, отраженный в воде.