Ночная духота
Шрифт:
— К чему ты всё клонишь? — Клиф запихнул орешек обратно в прорезь пакета, так и не донеся до рта.
— Да к тому, что он всего-навсего его создатель. Как можно быть настолько тупым? Они явно любовники, иначе какого чёрта было обращать его! Даже такой натурал, как ты, сдался, похоже, без боя… Скажи, ты заявился ко мне домой, чтобы проверить, осталось ли в тебе что-то от гетеросексуала? Может, сейчас ты отталкиваешь меня, потому что боишься сделать с женщиной что-то не так? Или совсем перестал чувствовать себя мужчиной?
Клиф бросил пакетик обратно
— И судя по всему любовь графа к Лорану не прошла с годами, — молотила я языком, не в силах прикусить его. — Иначе что им вдвоём делать битый час в подвале…
— Не понимаю, как я мог так долго встречаться с тобой, — процедил Клиф сквозь зубы. — Ты просто извращенка какая-то!
— Ну так нормальная бы с вампиром и не стала спать, — огрызнулась я, чувствуя на глазах предательские слёзы.
Клиф схватил меня за руку сильно, но достаточно нежно для взбешённого вампира, и подтолкнул к двери в подвал.
— Живо ступай вниз и убедись, что ты полная идиотка. Даже вампиры закрывают двери и не занимаются этим молча. Ступай! Я хочу увериться, что Лоран оправился от отравления. Сама же сказала, что его отец нервничал…
Я вжалась в стену и отрицательно мотнула головой, но тут же почувствовала на запястье железную хватку.
— Ты сделаешь то, что я тебе сказал. Быстро в подвал!
Я утвердительно кивнула и протиснулась в оставленный графом зазор, даже не коснувшись косяка. Через десять ступенек я должна была упереться в стену, а потом ещё две ступеньки вправо, и я смогу коснуться пола подвала. Два вампира внизу и один наверху были обязаны услышать бешеный стук моего сердца, но ни единого звука из-за поворота не донеслось. Босые ноги ступали бесшумно лишь для человеческого уха, но я всё равно нарочно топнула ногой, чтобы привлечь к себе внимание. В подвале вспыхнула одинокая лампочка, но не успела я облегчённо выдохнуть, как подпрыгнула от резкого окрика Лорана.
— Что тебе здесь надо? Отец просил тебя не спускаться.
Уже не хриплый, но всё ещё лишённый прежней певучести, голос прогремел раскатом грома. Я вздрогнула от пяток до макушки, и готова была бежать наверх, но против воли ступила на две последние ступеньки. Света одной лампочки оказалось достаточно, чтобы понять причину царившей в подвале тишины. Граф спал на полу в совершенно неуклюжей позе.
— Он уснул стоя. Свалился. Я не стал его трогать.
Теперь я смотрела на Лорана. Его губы не шевелились. Он кричал в моей голове, не смея тревожить сон графа. Кивнув моим мыслям, он вернулся глазами к старинной тетради в кожаной обложке.
— Это личная вещь, не для посторонних, — Лоран вновь буравил меня взглядом. — Отцу мало было приехать самому, он ещё и это притащил!
Хозяин захлопнул
— Я с трудом могу разобрать эти французские каракули. Кстати, Кэтрин, — Лицо Лорана резко сменило выражение от крайне брезгливого до предельно серьёзного, — ты ведёшь дневник?
Я отрицательно мотнула головой. Зачем он спросил, когда знает ответ?
— Я вот подумал, раз сказки тебе не даются, начни записывать свои действия. Это отлично работает при короткой памяти: прочитать, что сделал вчера, чтобы понять, за что платишь сегодня, — усмехнулся Лоран какой-то неприятной снисходительной улыбкой.
Я отступила на шаг и услышала, как звякнула о бетонный пол опрокинутая бутылка.
— Послушай, Кэтрин, — продолжал хозяин совершенно чужим голосом. — Ты должна отдавать себе отчёт в том, что ещё не совсем здорова. Вернее совсем не здорова. Я запретил тебе покидать ночью дом. Или мне надо было чётко сказать, что это распространяется и на Клифа тоже. Тем более — на Клифа! Не понимаешь, что ли, что это убьёт тебя!
Теперь он действительно орал, потому что я видела, как шевелятся тёмные губы. От пристального взгляда холод растекался по всему телу — никогда прежде Лоран не смотрел на меня с такой злобой, и я никогда его так не боялась. Только три дня назад, когда он ввалился в дом зелёным чудовищем. У него до сих пор не достаточно сил, чтобы расставить по местам растревоженные за эти жуткие три дня пазлы, которые отвечают за верное восприятие мной действительности, потому он продолжает казаться зелёным и страшным.
— А я думал, тебе понравилось жить своим умом, — вновь усмехнулся Лоран, но в этот раз вместо дрожи я почувствовала обжигающее тепло, будто погрузилась в горячую ванну, но лишь на мгновение, потом всё исчезло, и я кинулась на шею Лорана, но не успела поцеловать. Он выставил вперёд руку, как сделал прежде граф, но на сей раз я не почувствовала желания схватить вампира за грудки. Правда, хватать было не за что. Только сейчас я заметила, что Лоран оставался голым, но зато вновь обрёл бледную кожу.
— Лучше бы принесла мне одежду, — усмехнулся Лоран. — Мне она нужнее твоих поцелуев.
Я кивнула и, возвращаясь к лестнице, сказала, не оборачиваясь:
— Прости меня, Лоран. Я больше никогда не ослушаюсь тебя.
— Я не имею привычку верить женским обещаниям, — Его голос вновь стал ледяным и приморозил меня к месту. Даже шея закостенела, и я не сумела обернуться. — Что касается продолжения терапии, то… — Он замолчал на мгновение, и сердце моё замерло с последним звуком его голоса и забилось лишь с началом новой фразы. — Если ты всё же хочешь попробовать самостоятельно управлять болезнью — эти три дня не в счёт, Клиф вёл себя не лучшим образом — то попроси отца поставить блок. Он будет действовать не только на Клифа, но и на меня. Главным образом на меня. Я, как любой врач, немного сам сумасшедший. Мне всё кажется, что я выкинул из твоей головы недостаточно мусора.