Ночная охота
Шрифт:
Он кивает, чтобы я продолжала идти. — Давай не будем задерживаться здесь, чтобы она не передумала, — бормочет он, идя в ногу со мной.
Мои брови вопросительно поднимаются, когда я смотрю на него. Он выглядит измученным. Этому человеку нужно хорошенько выспаться. Многократно, если судить по мешкам у него под глазами. Он выглядит примерно так же дерьмово, как я себя чувствую.
— Передумала на счет чего? — спрашиваю я, когда он не сразу развивает свою мысль, заслужив мягкую улыбку и вздох.
— На счет того, что она
— Она не может…
— Она может делать все, что ей заблагорассудится, Адди. Шансы на то, что ее настигнут какие-либо последствия ее действий, ничтожно малы; не забывай об этом, — предупреждает он, и его брови хмурятся от неуверенности.
— Почему она вызвала меня, чтобы поговорить о Вэлли? Я действовала в рамках самообороны. Вэлли тоже будут допрашивать по этому поводу? — Гнев вибрирует в моих венах, пока я смотрю прямо перед собой. Несколько студентов, заполняющих коридоры, расступаются, явно ощущая исходящие от меня флюиды «отвали, нахуй».
— Я думаю, мы оба уже знаем ответ на этот вопрос. — В тоне Фэйрборна чувствуется нотка юмора, которая застает меня врасплох. Когда я смотрю на него, то вижу широкую ухмылку, растянувшуюся на его лице, что резко контрастирует с человеком, который только что вышел следом за мной из кабинета Боззелли. Я вопросительно наклоняю голову, и он понимает намек. — Из всех Рейганов до тебя, клянусь, это была лучшая демонстрация неповиновения, которую я когда-либо видел. Если бы твой отец был здесь, его челюсть от благоговения волочилась бы по полу, — размышляет он, заставляя мое сердце пропустить удар, когда я моргаю, глядя на него.
— Мой отец, скорее всего, прочитал бы мне лекцию о том, как оставаться спокойной и собранной, — поправляю я, и он качает головой.
— Есть время и место для спокойствия и собранности, и есть время и место для силы и неповиновения. Ты определенно обладаешь даром понимать, когда и что нужно. — Я изумленно смотрю на него, потеряв дар речи, пока его слова доходят до меня. — Если бы ты вела себя спокойно и собранно в той комнате, ты бы дала ей преимущество, которого у нее и так было достаточно, ты согласна?
Я киваю, все еще не находя слов, когда мы останавливаемся у класса, в котором мне нужно быть. Мои губы изгибаются, когда я смотрю на него снизу вверх, а в его глазах мерцает огонек гордости, и я не знаю, как это принять. Отвлекаясь от разговора, я перевожу тему на него.
— Хочешь, я извлеку твой «поцелуй смерти»?
Его улыбка смягчается, больше не достигая глаз, и он качает головой. — Для этого тоже будет время и место, но я не думаю, что это сейчас.
— Скоро, — обещаю я, и он кивает.
— Скоро. — Он протягивает ко мне руку, что почти выглядит как попытка обнять, но я не двигаюсь, так что он быстро убирает руку. — Позволь мне объяснить профессору, почему ты опоздала, чтобы у тебя не было проблем, — предлагает он, разворачиваясь
В голове все еще крутятся его комментарии, когда мой взгляд останавливается на Рейдене. Красный плащ, накинутый на его плечи, должен быть единственным красным флагом, который мне нужен с этим парнем, но, кажется, я слишком легко могу забить на него.
— Ты в порядке? — он произносит одними губами, и сжав челюсти, когда несколько раз обводит меня взглядом с головы до пят.
— Я в порядке, — ворчу я, напоминая себе, что определенно все еще ненавижу его задницу. Одна-единственная мысль о Норе — и мое сердце сжимается и наполняется ужасом, подтверждая мои чувства к нему.
Флора слегка машет мне рукой, и я вспоминаю, что она понятия не имеет обо всем, что произошло за такой короткий промежуток времени. Это разговор, которого я не боюсь. Я знаю, что она будет той поддержкой, которая мне нужна, но только после того, как я поддержу ее. Я не забыла начало недели и странную атмосферу между ней и Арло.
— Присаживайтесь, мисс Рид, — говорит профессор, когда Фэйрборн выходит из класса, и я так и делаю, устраиваясь между Броуди и Криллом, избегая их взглядов.
Рука Броуди мгновенно скользит по спинке моего стула, в то время как татуированная рука на столе на дюйм приближается ко мне. Инстинктивно хочется отстраниться, потребовать пространства и увеличить дистанцию между нами, но вместо этого я держу рот на замке. Их близость почти… успокаивает. Я не знаю, что с этим делать, но я решаю, что находиться в их окружении не так уж плохо.
Профессор продолжает урок, обсуждая, что замок символизирует для королевства и как его важность глубоко укоренилась в наших сердцах, связывая нас с Фладборн. Его слова входят в одно ухо и выходят из другого. Ничего не задерживается, пока я чувствую, словно становлюсь меньше.
От могущественной фейри, которая только что стояла лицом к лицу с Боззелли, до искалеченной студентки среди толпы всего за несколько минут.
Чувство не исчезает, а только усиливается, ложась тяжелым грузом на мои плечи, даже когда один предмет сменяется другим. Четыре стены, окружающие меня, меняются, но чувство внутри меня — нет. Все, что было на повестке дня сегодня на этих занятиях, теряет для меня смысл, когда все становится однообразным.
Сейчас я чувствую себя еще более не в своей тарелке, чем когда моя истинная личность была раскрыта для всей академии. Я знаю то, чего не знала тогда. То, что изменило меня в корне. То, что я не хочу признавать, но не могу не принять.
С каждым мгновением я чувствую, как отключаюсь от окружающего мира, и мой разум начинает играть со мной злые шутки, поглощая каждую частичку меня.
Моя мать — волчица.
Волчица из стаи Кеннера.
Мой отец — фэйри.
Королевский фэйри.