Ночная Охотница
Шрифт:
Как он может предложить ей это? Только потому, что ему так хотелось. Это должно быть ее решение. Какое бы решение она не приняла, он должен смириться с этим, как бы трудно ему это не было. Это не просто кровь вампира, способная исцелить ее. Это была самая чистая кровь, способная сделать подобное.
Только у пятерых из них в венах струилась чистая суть Лилит, и только их кровь подходила для исцеления. С каждым поколением она становится слабее.
Именно по этому в кланах, только вампиры с самой чистой кровью могли создавать себе подобных. Только потому, что
Кровь Санти сделала ее сильной, но даже ее силы надолго не хватит. Каким то образом она ощутила его присутствие или его мысли и открыла глаза. Они казались теперь такими огромными.
Ее кожа натянулась, губам едва удавалось скрывать ее клыки. Ему нестерпимо больно было видеть, как исказилось ее прекрасное лицо. Это не оттолкнуло его, потому что он любил ее. И он не испугался, потому что он скорее умрет от ее руки, чем от чего-то другого.
– Так есть лечение или нет?
– тихо спросила она.
Клыки искажали ее речь. Трансформация изменила ее голос.
Это была она, и в тоже время нет. Он боялся того, что сотворил с ней этот яд. Он взял ее за руку, за ее тонкую горячую руку.
– Да, есть, любимая. Молинеукс нашел его.
Ее темные глаза прояснились
– Какое?
Он нахмурился.
– Тебе нужно выпить моей крови. Тебе придется стать вампиром.
Она внимательно наблюдала за ним, словно ища подвоха.
– Почему ты так печален, Бишоп? Я не позволю тебе принести себя в жертву, чтобы спасти меня. Скажи мне, что тебе не надо приносить себя в жертву, чтобы спасти меня.
Из них получилась прекрасная пара. Каждый из них был готов умереть ради другого. В течении стольких лет он считал, что Элизабет умерла потому, что не желала походить на него, и только теперь он понял, что она просто любила его. Любила настолько, что была готова умереть ради него. Ему хотелось, чтобы кто-нибудь ради него жил. Он хотел, чтобы Марика жила.
– Это не убьет меня, но тебе придется выпить моей крови. Ты превратишься в вампира. Ты согласна на это?
Она ненадолго затихла.
– Что произойдет, если я откажусь пить твою кровь?
– Ты превратишься в Носферату. И затем я должен буду тебя убить.
– Значит я выпью твоей крови, Бишоп. Да.
Он не принял всерьез ее скорый ответ. Она не раздумывала даже секунды.
– Ты понимаешь, что это означает?
Неимоверно сильные пальцы сжали его.
– Я понимаю, что тогда ты не убьешь меня, и мы можем быть вместе. Что-нибудь еще?
Он был несколько смущен.
– Ты понимаешь, что меняешь большое зло, на меньшее? Ты понимаешь, что спасая свою жизнь, ты теряешь спасение своей души?
Она улыбнулась ему. Даже рассмеялась.
– Нет. Ты вовсе не монстр, Бишоп. Твоя кровь не повредит мне. Или ты не хочешь обращать меня?
– Конечно, хочу.
Ему бы не хотелось, снова услышать собственный голос столь жалостным.
– Я хочу разделить с тобою вечность.
– Тогда поторопись спасти меня, вампир.
Ее
– Постарайся на совесть.
Он улыбнулся в ответ. Так и будет. Он исцелит ее, и они будут вместе. Он даст ей собственную кровь сегодня же, чтобы остановить действие яда. И еще завтра, чтобы он восстановил силу, чтобы завершить процесс, и она окончательно превратиться в вампира. Это должно было дьявольски напугать его, но этого не произошло.
На ночном столике стоял стакан. Он сжал его так крепко, чтобы получить осколок. Отодвинув ворот рубашки, он поднес осколок к горлу и сделал надрез. Резкая боль и влага заструилась по его груди.
Глаза Марики расширились, превратившись в черные дыры на ее лице. Ее топорщащиеся губы обнажили уродливые клыки. Бишоп нахмурился, сердце подпрыгнуло у него в груди.
Что-то пошло не так. Неужели слишком поздно? Трансформация завершилась?
– Марика?
– Бишоп!
– Это все, на что она была способна, перед тем как бросится на него, настолько быстро, что даже ему она показалась только размытым пятном.
Она ухватила его за затылок, обнажая шею, и вцепилась ему в плечо когтями. Он пытался оттолкнуть ее, но было уже слишком поздно. Она вцепилась в него клыками, словно голодное животное.
Боль пронзила его тело, когда она откинула его на кровать, смотря на него подобно оголодавшему волку. Он пытался вырваться но, она не отпускала, и сопротивление могло стоить ему жизни, если она не выпустит его. Он никогда не поступал так.
Ничто и никогда не причиняло ему подобной боли, но он просто лежал, позволяя ей терзать себя, получая то, что он и так с радостью был готов ей предложить. От этого зависела ее жизнь.
Он обнял ее, пока она питалась им.
– Я люблю тебя Марика.
Она напряглась при звуке его голоса и подняла голову. Ее лицо было покрыто кровью, и на нем отразился ужас.
– Бишоп? О, Господи, прости меня!
– Рыдания сотрясли ее, когда она отстранилась, откинув волосы с его плеча. Ее пальцы трепетали по его коже, словно бабочки, желающие приземлиться, но не уверенные, что это не повредит ему.
– Кто-нибудь помогите!
– Закричала она.
– Пожалуйста, помогите!
Бишоп прикоснулся к ней.
– Все в порядке, Марика.
Его голос казался глухим и отдавался гулом в его ушах. Ее глаза были распахнуты от страха.
– О, Бишоп, нет, только не это.
Прежде, чем он успел чего-нибудь ответить, ее глаза закатились, и она отпустила его обратно на кровать.
Он потянулся к ней, но она оттолкнула его, скинув с кровати на пол. Только когда он попытался встать, он понял, насколько она была права. Он вовсе не был в порядке.
Так как она столкнула его, он не мог видеть, что точно творилось на кровати. Ее руки и ноги мелькали, словно она сражалась с невидимым противником. Возможно, так и было. Возможно, его кровь вступила в противоборство с сутью Носферату. Или возможно, он опоздал, и она превращалась в монстра, и даже его кровь не могла помешать этому.