Ночная смена

Хиггинс Джек

— Интересно, что по этому поводу будет напечатано в воскресном приложении? Я представляю себе заголовок: «История влюбленного детектива».

Она улыбнулась ему в ответ:

— К черту воскресное приложение!

— Знаю, — сказал он, — но мне все же надо идти!

Она глубоко вздохнула и отпрянула от него:

— Можно надеяться, что ты вернешься?

— Боюсь, что нет. Я позвоню тебе утром. Может быть, пообедаем вместе?

— Сейчас я напишу тебе номер моего телефона.

— А разве его нет в телефонной книге?

— Там только телефон

моего кабинета в школе. — Она улыбнулась. — Это маленькая хитрость. Если бы в телефонной книге был мой домашний телефон, мне бы весь вечер названивали дюжины родителей. У меня никогда не было бы ни минуты покоя. — Она покопалась в ящике, нашла сложенный клочок бумаги и быстро нацарапала на нем свое имя и номер телефона, затем снова сложила бумагу и сунула ее во внутренний карман Ника, улыбнувшись ему. — Теперь — никаких отговорок.

— Никаких!

— Особенно если у тебя будет еще и вот это. — Она вынула из кармана английский ключ на колечке и протянула ему. — Если ты сможешь вернуться до завтрака, просто войди.

— А ты разве не будешь еще в постели?

— Вероятно. — Она лукаво улыбнулась.

Он снова прижал ее и поцеловал:

— Ну, теперь пошли, пока я еще окончательно не развратился.

Чак все еще сидел за открытым фортепьяно в углу музыкальной комнаты, наигрывая при свете уличного фонаря, проникающем через окно.

— Конец партитуры, — тихо сказал Ник от двери.

Чак закончил игру несколькими быстрыми аккордами, повернулся и встал.

— Я с тобой, генерал. Куда теперь?

— Я должен отметиться в округе, — сказал Ник. — Могу подбросить тебя домой, если хочешь.

Они вышли в маленький переулок и прошли несколько шагов в сторону железной дороги. Дождь все еще продолжал барабанить сквозь туман, и Джин, провожавшая их, передернулась.

— Лучше ты, чем я!

— Пожалей бедного полицейского. Увидимся!

Они прошли дальше по узкому тротуару. С другой стороны возвышалась большая каменная стена.

Мини-«купер» был припаркован под старомодным газовым фонарем; и Ник вынул из кармана ключ и сошел с тротуара, чтобы подойти к машине сбоку. Из освещенного подъезда Джин тревожно окликнула его.

Когда он хотел обернуться, в лицо ему полетел чей-то кулак. Сработал какой-то необъяснимый рефлекс, и, когда удар, скользнув, попал по его щеке, он почувствовал острую боль. Лицо его, как бритва, разрезало острое металлическое кольцо; и тут рука Ника умело взметнулась и захватила шею нападавшего.

Мужчина отшатнулся в темноту, подальше от света, который отбрасывал газовый фонарь, и Ник увидел остальных. Их было трое, а может быть и четверо, он не мог бы сказать точно, так как они бросились на него из тумана внезапно, как форварды в регби. У одного из них в руках был железный брус. Подойдя на достаточное расстояние, этот человек стал размахивать им вверх и вниз, рыча от напряжения. Ник нагнулся, и брус пролетел над крышей автомобиля. Он поднял ногу и ударил парня по ноге. Брус прогремел, ударившись о булыжники, а парень упал с отчаянным воплем.

Времени

для объяснений не было. Подходили еще двое. У одного в руках была бритва с костяной ручкой. Лезвие блестело под дождем. Ник потянулся за его кистью, повернув голову так, чтобы избежать удара от другого, и увидел за плечом мужчины искаженное гневом лицо Джин с оскаленными зубами.

Она запустила пальцы в длинные жирные волосы мужчины, оттягивая назад его голову, а Ник сосредоточился на другом. Он схватил его, вырвал бритву и захватил в «замок» его кисть. Человек вскрикнул, уронил бритву, и Ник нанес ему удар локтем с близкого расстояния, исторгнув дикий крик.

Человек упал навзничь, затем вскочил и поковылял прочь. Ник оглянулся и увидел, что Лайзер катается на залитой водой решетке, борясь с человеком в старой шинели. Джин яростно дралась с другим у стены.

Ник быстро подбежал к тому, с которым боролась Джин, схватил его за шиворот обеими руками и швырнул в туман. В тот же самый момент человек, с которым дрался Лайзер, вывернулся, вскочил на ноги и припустился бегом за своими товарищами.

Наступила тишина. Слышен был только шум дождя. Джин, успокаиваясь, старалась выровнять дыхание. Человек, у которого был железный брус, слабо стонал.

Лайзер сидел у водосточного желоба. Через некоторое время он встал со странным, прерываемым кашлем смехом:

— Откуда взялась эта шайка?

— Вероятно, я оскорбил чьи-то чувства, — предположил Ник и спросил, повернувшись к Джин: — Ты в порядке?

Она дрожала и смеялась:

— Да, я, черт возьми, в порядке, но что же все это значило?

Он покачал головой:

— Не знаю, Джин. Во всем этом деле есть нечто большее, чем кажется на первый взгляд. Нечто значительно более серьезное.

За спиной у них раздался слабый шум, и, когда Ник оглянулся, то увидел, что человек, который лежал лицом вниз на тротуаре, дотянулся до железного бруса и поднялся на ноги. Лайзер быстро подскочил, легко вырвал брус из его рук и с силой стукнул человека о машину.

— Еще одно такое движение, и я согну эту палку о твою башку!

Мужчина повис около машины, держась руками за ее крышу и свесив голову. Ник взял Джин за руку и провел ее до подъезда.

— Сделай себе выпить что-нибудь покрепче, ты это заслужила. А потом — в постель.

Она озабоченно посмотрела на него. Лицо ее, в свете фонаря, казалось очень бледным.

— А как ты?

— Я отвезу этого типа в Центральный округ. Не думаю, правда, что из него удастся выжать много, но во всяком случае, его можно будет упрятать на пару лет, что уже кое-что значит.

— Ты сможешь вернуться позже?

— Я постараюсь. Правда постараюсь. — Он взял ее руку и с минуту крепко подержал ее в своей. — Ты здорово смотрелась!

— Это Хайбер-стрит. Закалка Хайбер-стрит остается внутри, — сказала она, — от этих привычек никогда не избавиться! — Она вынула из кармана носовой платок и потянулась, чтобы вытереть кровь с его щеки. — Паршивый порез. Тебе надо показаться врачу.