Ночная смена
Шрифт:
Когда он вышел в длинную комнату, Чак Лайзер сидел очень высоко, как бы витая в облаке, недосягаемый для всех, в прохладном и тихом одиночестве. Постепенно он начал спускаться с облака на землю. Пальцы его пробежали по клавиатуре, взяв несколько сложных аккордов, и он открыл глаза.
Никто не слушал музыку; лишь несколько пар на паркете продолжали двигаться в танце, как будто музыка еще звучала.
Когда Лайзер узнал его, Ник приветливо улыбнулся:
— Ты играешь для себя, Чак.
— Это как посмотреть, генерал. Они все были здесь, со мной, живые и мертвые, мне все равно. Фэтс и Бикс, Джек Тигарден, Чарли Паркер, Гудман, Билли Холлидэй. Каждый, кто когда-либо существовал или будет существовать.
Ник предложил ему сигарету, поднес зажигалку.
— Как насчет выпивки?
Американец покачал головой и провел тыльной стороной руки по лбу, чтобы вытереть пот.
— Мне нужно кое-что более серьезное, чем выпивка, генерал, то, из-за чего у меня все начинает болеть.
— Я говорил сегодня с твоим врачом, — осторожно произнес Ник, — он считает, что ты не безнадежен.
— А разве они не всегда так говорят?
— Есть новый способ лечения, — сказал Ник, — собственно говоря, не новый, это апоморфин, но его успешно применяют.
— Что для этого требуется? Воздерживаться?
— С помощью апоморфина уменьшается острота симптомов, связанных с отказом от наркотиков. Уменьшается ломка и тому подобное.
— Звучит слишком хорошо, чтобы в это можно было поверить.
— Скажи, а когда ты впервые попался на крючок?
Лайзер передернулся.
— Плохая компания. Выпил слишком много. Кто-то шутя сделал мне укол, когда я начал трезветь. Вот и все!
Рука Ника сжалась в кулак, и он стукнул им по крышке фортепьяно. Косточки на руке побелели. Лайзер усмехнулся:
— Я знаю, генерал, я себя чувствовал так же. — Он быстро встал на ноги. — Послушай, поиграй за меня несколько минут. Мне нужно уколоться.
Он протолкался сквозь толпу к двери в углу бара.
Ник сел за инструмент, кивнул басовику и барабанщику и сразу начал с аранжировки блюза «Сент-Луис». Он играл уже третью часть, когда вернулся Лайзер. Ник начал играть медленнее, но американец покачал головой, сел рядом с ним и вступил тоже. Одновременно с темпом усилился и звук. Лайзер искусно затягивал каждую паузу. Ник играл на басах.
Внезапно что-то произошло, что-то заставило танцующие пары удивленно остановиться и двинуться к фортепьяно, окружив его. Их вело нечто простое, понятное, как сама жизнь.
Не меняя темпа, Лайзер переключился на мелодию «Как высоко луна», и Ник, захваченный его блестящим исполнением, продолжал вести мелодию ритма так, что американец, откинув голову, в восторге застонал. Он переключился на более серьезную мелодию, а Ник сопровождал его игру серией мощных аккордов, отдававшихся болью и расплывающихся в паузах.
У Ника заболела левая рука. Он замедлил темп, и Лайзер последовал за
Люди вокруг громко аплодировали, Лайзер улыбался, глаза его лихорадочно блестели.
— Ты был на высоте, генерал! Ты просто молодец!
Джин пробралась сквозь толпу. Лицо ее пылало от удивления. Когда он встал, она протянула ему руку.
— Одна из моих слабостей, — ухмыльнулся Ник. — Ты готова?
Кто-то слегка похлопал его по плечу, и он, оглянувшись, увидел Крэйга, который стоял с подобием улыбки на грубом лице.
— Мистер Фолкнер приветствует вас. Не будете ли вы любезны последовать за мной, я отведу вас к нему. Он хочет сказать вам несколько слов, прежде чем вы уйдете.
Глава 15
Хотя Ник никогда раньше не встречался с Гарри Фолкнером лично, он много раз видел его издалека и знал, что брат время от времени встречается с ним в различных клубах, которые обычно посещаются обеспеченными жителями города.
Респектабельный бизнесмен с широким кругом интересов, филантроп, спортсмен, председатель нескольких благотворительных обществ — таков был культивируемый им имидж.
Гарри Фолкнер проделал большой путь из хижины на берегу реки, где он появился на свет; он дал расцвести своим новым качествам и теперь демонстрировал их всем на удивление. Он демонстрировал ежедневно сменяющиеся в петлице его пиджака свежие гардении, свой особняк в Сент-Мартин-Вуд, свои машины и свою красивую молодую жену.
Он владел всем этим, нарушая закон или, по крайней мере, используя его в своих интересах. Всю свою жизнь он балансировал на кромке преступного мира, употребляя свои мозги на то, чтобы заставлять других делать то, что он не хотел делать сам. Он всегда проявлял осторожность, так что ни при каких обстоятельствах не мог оказаться замешанным ни во что.
Гарри Фолкнер сидел за столом в своем кабинете, когда туда был препровожден Ник. Крепко сбитый мужчина среднего роста, который легко нес груз своих шестидесяти лет. Даже седые, с железным оттенком, волосы производили почему-то впечатление силы и жизнеспособности.
Крэйг удалился, а Фолкнер встал, вышел из-за стола, протягивая с любезной улыбкой руку Нику.
— Итак, вы Ник Миллер. Я много слышал о вас. Я ведь регулярно играю с вашим братом в гольф в клубе.
— Правда? — спросил Ник.
— Хотите выпить? Виски подойдет?
— Ирландское, если у вас есть.
Ник сел к столу, а Фолкнер пошел к бару. На нем был самый роскошный смокинг, который Нику когда-либо приходилось видеть, идеально сидящий и достаточно модный, но в то же время не вызывающий. Грудь его крахмальной рубашки сияла, отражая огонь камина, а манжеты выглядывали из рукавов ровно настолько, насколько это было нужно.