Ночная
Шрифт:
Рэвен замолчал, не желая озвучивать очевидное: принцессу похитили, пока они с Раинером сбрасывали пар и вели секретные мужские разговоры.
– О том, что она собиралась ко мне, знала ее камеристка, секретарь и вчерашний дежурный с этажа, — рассудительно сообщила леди Аино, наотрез отказываясь терять голову от беспокойства, как это сделала я. — О, и телепортист, разумеется.
– Оберон спляшет от радости, — мрачно напророчил Рэвен. — Он-то всегда напирал на то, что телепортироваться надо уметь самим…
– Если Мелкую похитили… — лорд Эйден осекся, вдумчиво изучил
«Тысяча квадратных километров», — обреченно вспомнила я. Точнее место высадки не определят.
– Я тебе и так скажу, куда, — мрачно пробурчал Рэвен. — Эти демоновы иринейцы… как подгадали момент, … …!
Изреченный в адрес иринейцев пассаж заставил меня на мгновение подвиснуть, хлопая глазами и пытаясь представить, возможно ли это анатомически, но с нужной мысли все-таки не сбил.
– Действительно, как?
Оказывается, очутиться под перекрестьем взглядов титулованных особ — не такое уж приятное впечатление. Но запоминающееся, чего уж там.
– Мы сами не знали, что теперь любое слово Раинера способно разрушить все окрестные заклинания, пока он не разнес защиту тренировочного зала и щит Рэвена, — неровным тоном продолжила я, опустив глаза. — Но к тому моменту Мелкую… — тьфу ты, прилипчиво-то как! — То есть, простите, леди Эмори…
– Не заморачивайся, — коротко посоветовал Рэвен. — Пока ты тут все титулы переберешь, забудешь, что хотела сказать. А ты ведь права. Кто-то пронюхал об усилении способностей Раинера раньше, чем он сам — иначе откуда бы похитителю знать про защиту лестничной клетки?..
– То есть на задумку, координацию и исполнение ушло не больше нескольких минут? — недоверчиво хмыкнул лорд Эйден. — Вы ведь могли пройти по разным лестницам, а то и вовсе воспользоваться лифтом. Прости, Вен, но иринейцы однозначно ни при чем. Чтобы провернуть все настолько оперативно, организатор и исполнитель должны быть одним лицом.
– Не факт, — упрямо покачал головой Рэвен. — Вполне возможно, что исполнителю дали зеленый свет на любой подвернувшийся шанс.
Его потряхивало от напряжения, и я робко коснулась его предплечья.
Горячее.
А он в ответ на простой сочувствующий жест мгновенно встряхнулся и замкнулся в себе, как моллюск в раковине. И даже нашел силы успокаивающе улыбнуться мне.
– Не переживай, мы справимся, — сказал он. От того, как привычно и тепло прозвучал его голос, стало не по себе. Был ли он искренним хоть когда-нибудь? — Твою комнату уже зачаровали заново. Ты можешь пока закончить перевод и отдать договор Раинеру. Заодно убедишься, что я с ним ничего не сделал.
Прозвучало так, будто Рэвен был уязвлен моей заботой о храмовнике. Но, что куда хуже, его слова будто напомнили всем присутствующим, какая пропасть лежит — должна лежать — между королевскими внуками и мной. Лорд Эйден вскинулся, с усилием выпрямил
Я тут же почувствовала себя не в своей тарелке и поспешила дисциплинированно выскочить за дверь, пока в крошечной комнатке за моей спиной вершились судьбы династии.
В моей каморке меня дожидался брат Раинер, такой же чужой и неуместный здесь, на этаже, населенном сплошь титулованными особами, в мире, где почти никто не говорил на его языке. Храмовник перебирал листы договора — и по рассеянной задумчивости в его жестах я поняла, что прочитал он их давным-давно, но так и не придумал, чем еще заняться.
К счастью для него, я внезапно осознала, что меня разорвет на части, если немедленно не выговорюсь.
Возможно, он был не лучшей кандидатурой, чтобы изливать душу. Храмовую дружину по понятным причинам готовили иначе, нежели исповедников. Но Раинер умел слушать, как никто другой, и в тот момент мне было откровенно наплевать, что этот его чертов внимательный и сочувствующий взгляд — всего лишь очередная манипуляция.
Меня не было здесь чуть больше двух лет. Смешной срок, на самом деле. Но как-то вдруг оказалось, что эти два года изменили все.
Я родилась под одним небом с этими людьми, я выросла с ними в одной стране, мы говорили на одном и том же языке и любили один и тот же город. Но это ничего не меняло. Ничего не значило.
Среди этих людей я была чужой. Ненужной.
А чертов храмовник с зашоренной планеты, на которой все и каждый верили, что таким, как я, место на костре, — сосредоточенно слушал рассказ о событиях сегодняшнего утра, и его руки выжигали раскаленные узоры на моих плечах. Как и раньше, он не позволял себе ничего лишнего, — всего лишь жест дружеской поддержки, простое прикосновение, но от него мне становилось легче.
И сложнее.
– Кто вообще мог знать про скачок твоих сил? Ты ведь говорил об этом только со мной и с Рэвеном, — пробормотала я, уткнувшись лицом ему в плечо. А когда он неожиданно убрал руки — еще и бессознательно подалась следом, пытаясь продлить объятия.
Но он всего лишь потянулся за блокнотом — а меня наградил таким насмешливым взглядом, что я мгновенно выпрямилась не хуже лорда Эйдена.
«Мой случай — не уникальный, — убедившись, что никаких поползновений я больше не предпринимаю, вывел Раинер. — Почему, ты думаешь, настоятель не хотел принимать женщину в Орден?»
Предельно честный ответ в духе «потому что он долбанный патриархальный сексист» не годился по причине невежливости (а еще потому, что мой собеседник и сам гордо именовался таковым), так что я сделала то, что обычно ожидают от женщины долбанные сексисты — наивно хлопнула ресницами и пожала плечами.
«В храмовую дружину начинают набирать мальчишек с пятнадцати лет, — написал ниже Раинер. — Таких невозможно держать в узде, а уж если рядом есть кто-то вроде тебя…»
Он поднял взгляд, горько скривил губы, но зачеркивать последнюю фразу, как собирался вначале, не стал.