Ночное солнце

Фазли Герай

Вдруг ее внимание привлек солдатский треугольник, соскользнувший в нижний ящик доски. Хоть он и был припорошен пылью, но адрес можно было прочесть. Но на нем было написано всего два слова: "Абасовой Гюле". И больше ничего! Стук собственного сердца отдавался в ушах. "Это же мне. От кого? Почему без обратного адреса? Что это все значит?"

Дрожащими пальцами дотронулась она до холодной как лед доски. Развернув треугольник, прежде всего посмотрела на подпись: Зина Николаева. Странно. Что это за Зина Николаева?

Может быть, ее соседка по общежитию? Зина, та, что была у нее на свадьбе? Точно, она и есть!..

"Дорогая Гюля, привет! Я не знаю твоего домашнего и рабочего адреса. Вернее, домашний адрес я забыла. Поэтому оставляю это письмо в общежитии, может, случайно зайдешь. Если получишь мое письмо, зайди ко мне. У меня к тебе важное дело. Целую. Зина". В конце письма - адрес.

Гюльназ стояла в оцепенении. "У меня к тебе важное дело!" Чтобы освободиться от чар этого неведомого "важного дела", она готова была пожертвовать жизнью. Причем, сейчас же, сию минуту...

Она посмотрела на часы. Было около четырех. Еще раз взглянула на адрес Зины. Надо было хотя бы приблизительно узнать, в какой части города он находится. Сможет ли она сегодня попасть туда и вернуться?

Нет! Надо пойти во всех случаях. Пойти и вернуться. Она дала Искендеру слово, что вечером, хоть и поздно, но придет домой. (Ей казалось, что сегодня вечером Искендер обязательно придет, и, прочитав записку, станет ее дожидаться).

Она была утомлена и голодна. Но поскольку это было обычное состояние, а впереди ее ждало "важное дело", она и не заметила, как пешком прошла весь долгий путь. Только здесь, дойдя до указанного Зиной адреса, она выяснила, что находится совсем рядом с передовой. По подтянутости прохожих, по большому числу военных, куда-то спешащих, ощущалось дыхание фронтовой жизни.

С бумажкой в руках, на которой был адрес, она остановилась перед низким, похожим на деревенский домиком. У входа ее остановил появившийся откуда-то молоденький красноармеец.

– Вам кого?

При этих словах волосы ее встали дыбом. Не от страха, от радости. Ей показалсь, что сейчас она столкнется с Искендером.

– Мне нужно в этот дом. Я к Николаевой Зине...

– Это не дом, а полевой госпиталь...
– и красноармеец почему-то улыбнулся.
– Но раз вы к Зине - проходите.
– После минутной паузы он добавил: - Не знаете почему? Ее имя - для нас пароль.
– И он, улыбнувшись, пошел впереди Гюльназ.

Гюльназ ничего не поняла.

В полутемном коридоре она почувствовала хорошо знакомый запах лекарств, здесь люди в белых халатах бесшумно и быстро спешили куда-то. Сопровождавший ее боец, открыв в конце коридора одностворчатую дверь, проговорил:

– Пожалуйста...
– И заглянул внутрь.
– Зиночка! К тебе...

Гюльназ вошла. И, еще не видя Зины, поняла: "Здесь перевязочная. Зина, наверное, позвала меня сюда работать. Как хорошо!.." Даже

собственные предположения и мечты, оказывается, сбываются. И сразу у Гюльназ проснулась надежда: "Здесь я буду поближе к Искендеру..."

В комнате было несколько девушек. Все взгляды устремились на нее.

Зина, увидев Гюльназ, не верила глазам своим. Она еле сдержалась: так изменилась Гюльназ. Она только ахнула, прижала ее к своей груди, не произнесла: "Что с тобой, моя красавица?" Она не выдала ни себя, ни своих чувств, совладала с собой.

– Гюля, здравствуй, дорогая... Как хорошо, что ты меня нашла...

– Я только сегодня обнаружила твое письмо... Случайно... Не то бы давно пришла...

Зина еще раз обняла ее.

– А я не верила... Как хорошо, что тебе пришло в голову зайти в общежитие... Очень хорошо... что ты туда пошла. Я очень рада тебя видеть... Мы здесь все тебя ждали. Правда, девочки?
– И она повернулась к своим подругам.

Гюльназ тоже перевела свой взгляд на них. Все в странном и непонятном молчании уставились на них. Будто перед ними было какое-то чудо. Неужели хоть что-то осталось от ее былой красоты? Странно. И потом, с нею же ничего такого не случилось... Тогда почему они так на нее смотрят?

– Девочки, знакомьтесь, эта Гюля - та самая кавказская красавица, о которой я вам рассказывала.
– На этот раз голос Зины был бодрым и успокаивающим.

Внезапно Зина посерьезнела, как-то странно взглянула на Гюльназ. Ее смуглое лицо сделалось озабоченным.

– Гюлечка, а как Искендер? Ты ничего о нем не говоришь?

Гюльназ глубоко и спокойно вздохнула. Будто давно гнездившаяся и мучившая ее сердечная боль, чтобы выплеснуться, только и дожидалась этих слов. В комнате снова воцарилась тишина.

– Искендер ушел на фронт... Около месяца назад...

– Что пишет? Где он?..

– Не знаю... С того дня, как он ушел, я не получила ни одного письма. Ничего не знаю...

– А в военкомат обращалась?

– Конечно... Сколько раз туда ходила. Никто ничего не знает.

– А тот офицер, с которым я познакомилась у вас на свадьбе... как его фамилия?

– Данилов? Сергей Маркович?

– Да, он... Вы видитесь? Связь не прервалась?

– С тех пор мы виделись всего один раз... Обещал зайти, но ушел и пропал.

– Жаль, очень жаль!..

Гюльназ, вздохнув, промолчала, как будто эти слова свидетельствовали о смерти Данилова.

Зина все поняла. Про себя она решила, что не отпустит Гюльназ, оставит у себя, подкормит как сумеет, уложит спать в одной из спокойных теплых комнат. А потом? Что будет потом, она и сама не знала.

Как бы опасаясь скрытого смысла вдруг наступившей тишины, Зина торопливо и бессвязно попыталась успокоить Гюльназ:

– Ничего не поделаешь, Гюлечка, война... В конце концов все прояснится, либо письмо напишет, либо сам явится.