Ночной Орел
Шрифт:
На лице монашенки мелькнуло удивление. Что-то пробормотав, она исчезла.
Вскоре послышались быстрые шаги, и знакомый голос спросил:
– Иван, вы очнулись?
Не хотелось отзываться, не хотелось раскрывать глаза. Почему-то почудился запах сена, вспомнилась лесная сторожка Влаха. И тут же внезапное озарение: голос доктора Коринты! Глаза сами широко распахнулись.
Да, он, настоящий, живой доктор Коринта, только немножко осунувшийся.
– Вы?
– Молчите! Молчите! Вам нельзя говорить! Да-да, это я, друг мой! Как я рад, что вы пришли в себя! Молчите, молчите! Я сам всё скажу. Два с половиной месяца вы метались между жизнью и смертью! Вам сделали
– О-отор, де-а-а?
Это должно было значить: «Доктор, где я?». Коринта понял и испуганно оглянулся. Ответить не успел. В комнату стремительно вошло человек пять в белых халатах. У одного из них белый халат был лишь кое-как наброшен на черный мундир. Вошедшие столпились вокруг кровати, с жадным любопытством рассматривая Кожина. Они молчали. Но вот один — высокий, представительный, с лицом и манерами английского лорда — обратился к доктору Коринте на ломаном чешском языке:
– Вы говорили с ним, коллега?
– Не успел, господин профессор. Он только что пришёл в себя, — ответил доктор Коринта.
Тогда заговорил сухощавый человек в черном мундире. Он обратился к «английскому лорду» на немецком языке:
– Он, кажется, полностью пришел в себя, герр профессор! Поговорите с ним сами!
– Ещё не время. — ответил профессор. — Его нельзя сейчас расстраивать. Важно одно - наш гомо воланс будет жить и, я надеюсь, летать! Месяц усиленного питания, массажа, моционы - и он будет здоров, как лошадь! Это успех, герр Коринг, можете об этом доложить вашему начальству. А теперь пойдемте, господа, пойдемте!
Белые халаты и черный мундир удалились. Остался один Коринта.
Кожин почувствовал на лбу холодные капли пота. Сердце забилось рывками. Неужели он в плену?! От этой мысли сразу захотелось умереть. Собравшись с силами, он проговорил с неожиданной отчётливостью:
– Я в плену, доктор?
– В плену, мой друг! Но здесь не лагерь для военнопленных. Здесь особая секретная лаборатория, созданная специально для изучения твоих способностей. Ведает ею гестапо. Мы находимся в Праге, я такой же пленник, как и вы.
– А как... фронт?
– Не знаю. У меня нет доступа ни к радиоприемнику, ни к газетам. Кругом враги. Но я уверен, что на фронте дела обстоят хорошо. Это заметно по тому, как гестаповцы стали нервничать..
– Значит... ждать недолго?
– Недолго, Иван, совсем недолго! А теперь помолчите. Для вас теперь самое главное - выздороветь. Не падайте духом. Ваша жизнь, ваши феноменальные способности нужны Родине, нужны всем людях на земле! Думайте лишь о том,чтобы сохранить жизнь, вернуться в строй!
– Хорошо, доктор, хорошо…
Кожин закрыл глаза и затих. Впечатлений на первый раз было слишком много, усталость взяла свое. Через минуту он забылся глубоким сном.
2
Их было пятеро. От партизан - командир отряда Горалек, медсестра отряда Ивета Сатранова и лесник Влах. От пражского подпольного центра - товарищи Газда и Собол.
Совещание происходило в конспиративной квартире на окраине Праги. Говорил Горалек, остальные слушали внимательно, серьезно.
– Нам
Лабораторию «HV» принял месяц назад но приказу Гиммлера. Гестаповец Коринг был последним начальником районного гестапо в Б. По его инициативе доктор Коринта был перевезён в Прагу. Итак, присутствие доктора Коринты в лаборатории можно считать достоверным. Менее ясно обстоит дело с Иваном Кожиным. Правда, однажды нам удалось заметить, как в лабораторию шли две монашенки францисканского ордена. Это даёт основание предполагать, что там есть раненый, за которым нужен уход. Вот пока и всё.
– Горалек умолк и выжидающе посмотрел на представителей подпольного центра. Но все молчали. По-видимому, сообщение бывшего партизанского командира их не удовлетворило. Товарищ Собол, человек ещё совсем молодой, с открытым добродушным , с каким то грустным сочувствием смотрел на партизан, а пожилой толстоватый Газда лишь недовольно пыхтел, постукивая пальцами по столу.
Тогда Горалек снова заговорил:
– Я понимаю, что собранный нами материал недостаточен для разработки операции. Прежде чем что-либо предпринимать, нужно точно знать, что Коринта и Кожин находятся именно в этой лаборатории. Более того, надо установить с ними связь. Но для того чтобы проделать все подготовительные работы, нам недостаточно тех средств и людей, которые вы нам предоставили. Два человека и старая ненадежная машина — это же до смешного мало! А между тем речь идёт о спасении открытия огромного значения!
– Но почему, товарищ Горалек, вы так тщательно скрываете от нас это открытие? — резко сказал Газда.
– Есть же тайны, которые нельзя раскрывать! — взволнованно вскричала Ивета.
– А вам известна эта тайна, товарищ Сатранова?
– прищурился Газда.
– Известна.
– А вам, товарищ Влах?
– Мне всё как есть известно. У меня же на глазах всё и происходило!
– самодовольно прогудел бородатый лесник.
– Ну вот видите! — сказал Газда Горалеку.
– Тайна, известная рядовым партизанам, почему-то тщательно скрывается от представителей подпольного центра столицы.
Ивета горько вздохнула и прикусила губу. Влах громко крякнул и принялся теребить свою рыжую бороду.
– Ну так как же, товарищи? — спросил Собол.
– Хорошо, - решительно сказал Горалек.
– Ветушка, рассказывай.
Газда и Собол слушали внимательно, но то и дело обменивались недоуменными взглядами. Когда Ивета кончила, представители подпольного центра долго не знали, что сказать. Наконец Газда откашлялся и заявил: - История более чем невероятная. Просто неслыханная. Мы доложим обо всем совету центра и в ближайшие дни вас известим. А пока не теряйте времени и постарайтесь уточнить данные о лаборатории «HV>>… Кстати, вы не знаете, что значит этот шифр?