Ночной посетитель. Страшные истории (сборник)
Шрифт:
И вот однажды во время осенних каникул мы с Костяном шатались по заброшкам, и я заметил, что он словно сам не свой, какой-то весь из себя задумчивый, молчаливый, немного таинственный. Я спросил его, что случилось, почему он такой смурной. Костян немного помолчал, а затем сказал, что вчера он кое-что увидел у себя в комнате, кое-что странное. Естественно я потребовал подробностей. Говорю, колись, что в твоей комнате может быть странного, кроме тебя самого. Ну, он и рассказал. Говорит, попалась ему недавно в руки антология рассказов, само собой разумеется - ужастиков. И был в этом сборнике занимательный рассказ Чайны Мьевиль «Детали».
Я
Началось всё с того, что героиня рассказа разглядывала кирпичную стену и в хитросплетениях трещинок, чёрточек, линий и цементных полосок, она увидела изображение чудовища. В общем, вся суть в том, что каждый человек хоть раз в жизни, взглянув, к примеру, на небо замечал, что облако своими очертаниями похоже на слона или дракона, облупившаяся краска или пятно грязи напоминают летучую мышь, рисунок обивки кресла сплетается в демоническую рожу, а в потрескавшейся керамической плитке можно разглядеть бегущего человека. Просто по какой-то причине линии и чёрточки расположились таким образом, что если подключить воображение, то можно увидеть осмысленную картинку. В психологии это, кажется, называется зрительная парейдолия.
Героиня рассказа утверждала, что эти картинки не просто оптические иллюзии, а настоящий другой мир, в котором есть ответы на все вопросы. Но есть один нюанс. Как говаривал Ницше: «И если ты долго смотришь в бездну, то бездна тоже смотрит в тебя». Если долго вглядываться в трещинки и чёрточки, то трещинки и чёрточки начнут вглядываться в тебя. В рельефе кирпичной кладки героиня увидела чудовище, а чудовище увидело её. Процесс оказался необратимым, так как, если монстр на тебя посмотрел, то он уже не отступится. Героиня стала видеть его в сплетающихся ветках деревьев, в складках пальто, в рисунке свитера, в спицах колёс, на любых поверхностях, где есть хоть какие-нибудь детали.
А монстр не просто смотрел, он приближался и чтобы выжить, ей пришлось закрыться в абсолютно белой комнате.
Вот такой вот забавный рассказик прочитал Костян. Я-то сам хорроры не особо люблю, мне больше по душе фантастика.
Я сказал Костяну, что рассказ, конечно, любопытный, но всё же, что такого странного он увидел у себя в комнате?
– Неужели в груде своих грязных носков ты разглядел морду дьявола? – спросил я.
– Не совсем, - мрачно улыбнулся Костян.
Он сказал, что ещё три года назад, когда родители делали ремонт и поклеили у него в комнате новые обои, он заметил, что если не выключать настольную лампу и лечь на самый край дивана, то в рисунке обоев можно увидеть лицо. Не рожу, не морду, а именно лицо. Человеческое лицо. Ну, или почти человеческое.
Костян сказал, что поначалу часто и с интересом разглядывал лицо, но со временем это занятие ему надоело, и он почти забыл о нём. Но после того как прочитал рассказ – вспомнил. Всю последнюю неделю он засыпал глядя на лицо и постоянно думал, а
И, наверное, вскоре всё бы закончилось как и в прошлый раз, ему просто-напросто надоело бы пялиться на таинственную физиономию, но вчера он увидел кое-что странное. Костян сказал, что лицо всегда было чуть повёрнуто в сторону, в полуанфас, веки приопущены, как если бы оно глядело в пол или дремало. И так было всегда. До вчерашнего дня.
Вечером, Костян как обычно лёг спать, он по привычке взглянул на лицо и похолодел – оно смотрело прямо на него. Костян на мгновение закрыл глаза, думая, что ему показалось, снова открыл и опять встретился с холодным неподвижным взглядом лица в рисунке обоев.
Я скептически выслушал его рассказ. Поверить в то, что какие-то линии и чёрточки на обоях могут вести себя осмысленно сложно, почти невозможно.
– Может тебе это приснилось? Ты случаем, перед сном каких-нибудь грибов или таблеток не употреблял, порошочков не нюхал? – спросил я с иронией.
– Пойдём ко мне. Сам всё увидишь, - сердито ответил Костян.
Переступив порог своей комнаты, он тут же завесил тяжёлые шторы и включил настольную лампу.
– Ложись на диван, на самый край и посмотри на стену.
Я сделал, как велел Костян, лёг на край дивана и взглянул на стену справа от себя. Сначала я ничего не увидел – только светло-синие обои с накладывающимися друг на друга геометрическими фигурами, но спустя минуту среди квадратов и треугольников я действительно увидел лицо. Костян был прав, когда говорил, что лицо почти человеческое. Единственное отличие – слишком отстранённая надменная холодность в чертах, больше похоже на лицо статуи или просто на беспристрастную маску. Тёмные провалы глаз смотрели прямо на меня.
Я встал с дивана и отошёл в угол комнаты. С этого ракурса лица не было видно, просто квадратики и треугольники на синем фоне. Я снова лёг на диван – лицо появилось. Такая вот удивительная и жутковатая зрительная иллюзия. Костян сидел на стуле и молча наблюдал за мной.
– Ну, что тебе сказать? Чувак на стене, конечно, стрёмный, но ты точно уверен, что раньше он смотрел в другую сторону?
– Я уверен. Эти обои у меня уже три года. Раньше положение лица было другим.
Вид у Костяна был такой испуганный, что мне даже расхотелось над ним подшучивать.
Через несколько дней каникулы кончились, начались школьные будни. Костян больше не заикался про лицо на обоях, но постоянно находился в мрачном, дурном настроении. Я всеми силами пытался его растормошить, но тщетно.
Как-то в среду Костян не пришёл в школу. Вернувшись после уроков домой, я сразу позвонил ему. Мне ответил его отец.
– Здравствуйте, дядя Серёжа, это Саша. А Костя дома?
– Костя умер, - ответил он глухим надтреснутым голосом и повесил трубку.
Как я потом узнал, утром в среду мать пошла будить Костяна в школу, а он мёртвый и уже окоченевший лежит на диване, безжизненные голубые глаза широко открыты. Врачи сказали – остановка сердца. Это очень странно, Костяну было всего пятнадцать, и сердцем он никогда не страдал. Через несколько дней после похорон, я зашёл к родителям Костяна. Сказал, что хочу забрать тетрадку по истории, но на самом деле я хотел взять что-нибудь на память о друге. Отец махнул рукой в сторону его комнаты, дескать, иди ищи сам.