Ночной рейс в Париж
Шрифт:
— Не густо…
— Но они меняют девочек каждые две недели. В основном привозят их из Италии и Западной Германии.
— Перевозят девиц через границы? Ну, этим должна заинтересоваться Организация Объединенных Наций, — улыбнулся Сеймур.
Туки не оценил юмора.
— Это не просто перевозка, а серьезный бизнес, — он отозвался на мои слова почти с негодованием. — Я же сказал, что это большая организация1 Девочки пересекают границу в специально зафрахтованных самолетах. Отработав девять месяцев в году, они могут бросить заведение, если пожелают. Половина гонорара идет в швейцарские
Сеймур хмыкнул. Я не понял, выразил ли он этим неприязнь или одобрение той рациональной организации дамского труда, которую столь красноречиво описал Туки.
Мы миновали центральные улицы города и оказались в портовом районе. Темные улицы, безликие кирпичные стены, монотонные ряды складов. Мы завернули за угол, и впереди возник слабый свет из дверей ночного кафе. В отдалении можно было разглядеть темные силуэты кораблей, стоящих на якоре у швартовочных буев в ожидании места у пирсов по эту стороны дамбы. Луна скрылась за облаками, было очень темно.
Туки расплатился с шофером и жестом указал, чтобы мы следовали за ним. Заведение располагалось в подвале с грязными стенами, оцинкованной стойкой бара, проволочными креслами и столами. Все места заняты, но женщин среди посетителей я не увидел.
Бармен наливал в стакан вино. Он отвлекся от этого занятия и посмотрел на нас, бесстрастно оценивая наше ночное вторжение. Он показался мне грубоватым человеком с отсутствующим взглядом и неторопливыми движениями. Его голос, когда он обратился к Туки, тоже прозвучал устало и безразлично:
— Бонжур, Туки.
— Привет, Пили, — сказал Туки и, махнув рукой, чтобы мы ждали его здесь, исчез в дверях за спиной бармена. Бармен положил мясистые ладони на грязный железный прилавок и через миг, напрочь забыв о нас, занялся исследованием правого уха при помощи далеко не стерильного указательного пальца.
Несколько минут спустя дверь за его спиной отворилась, и в нашу сторону зашагал невысокий смуглый человек лет пятидесяти, с густой, аккуратно подстриженной черной бородой. За ним показался Туки.
— Босс, это Джипо, — представил мужчину Туки и отодвинулся в сторону. — Джипо, это — босс…
— Чей босс? — спросил Джипо, бесцеремонно разглядывая меня.
— Босс, — повторил Туки, как бы давая понять, что дополнения здесь излишни.
Джипо кивнул.
— Как дела? — произнес он глубоким и сдержанным голосом.
Он говорил с американским акцентом, но мягче и легче, чем Туки. Джипо делла Вичи был чуть ниже шести футов, широк в груди, с покатыми плечами вышибалы. На лице застыло выражение абсолютного спокойствия, которое практически не менялось. Мы пожали друг другу руки.
— Джипо, — сказал он, пригнув голову.
Я тоже представился.
— Пройдем внутрь — там получше, — предложил он и кивком головы пригласил следовать за ним. Мы прошли в заднюю дверь. Позади всех громыхал Сеймур.
Миновав
Туки направился прямо к холодильнику, открыл его и начал шарить внутри. Сеймур заинтересованно присоединился к нему. Скоро они уселись рядом, держа в руках ломти сыра и бутылки с вином.
— Приятное местечко, босс?
— Очень, — ответил я.
Джипо тоже сел за стол и сложил руки на груди.
— Извините, еще раз ваше имя, сэр?
— Дункан Рис.
Он кивнул и улыбнулся.
— Итак, что вы хотите предложить, мистер Рис?
— Туки сказал, что вас двое, — повернулся я к нему. — И зови меня просто Дункан.
— Еще мой брат — Маркус. Он будет через минуту. Как насчет перекусить?
— Нет, спасибо.
Он встал, подошел к двери и о чем-то заговорил со стоящим за дверью человеком. Говорили по-итальянски.
— Он должен вот-вот появиться, — сказал Джипо, вернувшись к столу.
Он достал роговые очки, надел их и раскрыл лежащую на столе французскую газету. И тут же посмотрел на меня.
— Прошу извинить. Я интересуюсь лошадьми. Здесь новая таблица скачек. Вы ставите на лошадей?
Я пожал плечами.
— Только по случаю.
Он едва заметно улыбнулся и углубился в газетные столбцы. Сеймур и Туки переглянулись, посмотрели на меня и продолжили трапезу.
Минут через десять Джипо встал, убрал очки в очечник, вновь улыбнулся мне и подошел к двери. На этот раз он говорил по-французски:
— Приведи сюда этого ублюдка] К ней он вернется через час. А бизнес не ждет.
Он повернулся ко мне и с видом смущенного терпеливого отца объяснил ситуацию:
— Мой брат влюбился в одну из наших девушек. Она недавно приехала из Италии. У нее серые глаза и черные волосы. Она просто заворожила его.
Все это он произнес так, будто подобные чувства были совершенно непонятны ему.
— Как твой бизнес, Джипо? — спросил подкрепившийся Туки.
— Бизнес всегда в порядке, — кратко ответил тот.
Открылась дверь, и в комнату вошел молодой человек. На вид ему было лет двадцать восемь, плюс-минус годок-другой. Он был высокий и тонкий, пожалуй, слишком тонкий. Меня удивили изящные хрупкие кости его рук и плеч. В мочке правого уха висело маленькое золотое кольцо. Он явился босиком и был одет в белый шелковый пуловер поверх рубашки, заправленный в серые фланелевые брюки. Склонив набок изящную шею, он глянул на меня дерзкими черными глазами, затем перевел взгляд на Туки и Сеймура.