Ночные гоцы
Шрифт:
Жара окружала его бархатными объятиями, рубашка и брюки промокли от пота. Нога в башмаке горела огнем. Камешек все сильнее натирал пятку. Он уже был величиной с орех, и все рос.
Он сел и положил рядом винтовку; она тихо звякнула об пол. Он принялся расшнуровывать башмак. За две недели он снимал обувь только один раз. Потрескавшаяся кожа крепко охватывала ногу, и он никак не мог вытащить пятку. Он заполз в угол, уперся спиной в стену, и потянул за каблук. Башмак соскочил, и он стал ощупывать его изнутри.
Он много ночей приучался различать малейшие звуки, поэтому
Открыв рот, он потянулся рукой вдоль стены. Вся жизнь сосредоточилась в кончиках пальцев. Он не мог сдвинуться больше, чем на три фута. Она должна быть где-то тут, рядом. Совсем рядом. Но под пальцами была пустота. Он начал сползать вбок.
Ноги замерли у кровати. Шуршание, стук, захлебнувшийся вдох. Смерть, передвигавшаяся на этих ногах, нашла камни. Ноги повернулись и торопливо и уверенно застучали, спеша к двери. Он выбросил руку, схватил винтовку и потерял равновесие. Навалившись на стену, он уперся прикладом в плечо — выстрелить, как только дверь откроется.
Заскрипели петли, дерево ударилось о дерево. Палец сам нашел спусковой крючок. Дверь была неподвижна. Он вскочил на ноги и метнул вперед штык. Острие вонзилось в дверь, и он рванул его на себя. Совсем рядом раздался слабый вскрик, и он пришел в ужас. Вокруг билась и грохотала смерть. Он отпрыгнул назад, вскинул винтовку, но не мог понять, куда стрелять. Он ринулся вперед, тыкая в сторону вскриков, наткнулся на доску, ударил еще раз и вышиб из стены вспышку искр. Удары, грохот и крики перешли в истерические вопли. Его нервы не выдержали, и он рванулся к двери, выкрикивая:
— Кэролайн, вставай! Быстрее! Они пришли! Я иду к тебе!
Огромная квадратная тень, нависавшая рядом с ним, неожиданно рухнула, и запрыгала по полу, издавая всхлипыванья. Плакала женщина, и он, стоя у двери, лихорадочно искал фитиль. По всему дому стучали бегущие ноги. Со двора, с крыши, из соседней комнаты — отовсюду раздавались крики. В дрожащем свете он увидел лежащий на полу шкаф. Он скрипел, и изнутри слышались женские крики. Шкаф упал на дверцы, и теперь то и дело вздрагивал, когда пленница пыталась выбраться наружу. Оцепенев от ужаса, он не сводил с него глаз. Вокруг толпились люди, пылали факелы, Робин на руках у миссис Хэтч заходился в плаче, и все кричали: «Что случилось? Что случилось?»
Придушенный голос из шкафа принадлежал Кэролайн. Он, как в тумане, выступил вперед. Вместе с Пиру и старостой, дергая и толкая, они сумели поставить шкаф прямо. Дверцы распахнулись. Изнутри выпала Кэролайн и рухнула на пол, рыдая так, будто у нее разрывалось сердце. На ней не было ничего, кроме простыни, и та задралась до талии. Он тупо уставился на тугой изгиб ее ягодиц. Потом, позабыв, из-за чего все это заварилось, быстро нагнулся, завернул ее в простыню и прижал к себе. Она
— Ты попала в шкаф, ты попала в шкаф, все в порядке…
Толпа зрителей в дверном проеме в этот момент не существовала. Она открыла глаза, перевела взгляд с него на них, ахнула и соскользнула на пол, изо всех сил придерживая простыню обеими руками. Она пробормотала:
— Я… я услыхала шум. Что-то звякнуло. Я испугалась, что ты намерен делать. Но я не хотела тебя будить…
Испуганные глаза Робина были широко открыты. Жена старосты инспектировала шкаф. Она потрясла головой и сказала:
— Мы нащли его на Хребте десять лет назад, когда возвращались из гостей. Должно быть, выпал из повозки какого-то сахиба. Он явно проклят и я его сожгу.
Староста пытался вытащить из двери отломившийся конец штыка. Пиру неожиданно сузившимися глазами смотрел то на Родни, то на Кэролайн.
Родни мягко спросил:
— И что случилось?
— На твоей кровати лежали камни. Я кинулась наружу, чтобы узнать, куда ты делся, открыла дверь и тут… какие-то мохнатые штуки скользнули по лицу, потом что-то ударило меня в нос, и я… я…
Она наконец-то увидела шкаф по-настоящему. Взволнованный успокаивающий шепот Родни наконец-то проник в ее сознание. Она осеклась, посмотрела вниз, на собственные ноги, подняла глаза на него и рассмеялась. Она заходилась от смеха, вцепившись ему в руку, чтобы сохранить равновесие. Он внезапно представил себе, как она в темноте сражается со шкурами, и его изможденное лицо исказилось. Он улыбнулся, и почувствовал, как сводит болью живот. Бесстрастная фанатичка января, подвижница, стоявшая выше всех человеческих слабостей, которая весь февраль в одиночку вела крестовый поход, неземная святая мая — она оказалась обычной, глупой девчонкой, которая напугала себя до истерики, а он поднял всю деревню воплями про пожар и убийство!
Он тоже расхохотался. Снаружи в передную комнату набились жители деревни; поверх их голов он видел пламя факелов, горевших во дворе и слышал взволнованный рокот и бормотание: «Чтослучилосьчтослучилось…» Ох, если бы они только видели, как шкаф прыгал по полу! Раскачиваясь и дергая Кэролайн за руку, он прокричал:
— Ты ошиблась! Ты ошиблась!
Поток невероятного облегчения вместе со смехом вырвался со дна желудка. Вокруг были славные, чудные люди, способные оценить хорошую шутку. Кэролайн вела себя как дурочка, а мир заливался смехом. По ее лицу от смеха текли слезы, и она едва могла говорить. Она откинула голову:
— Да-а, я ошиблась… немножечко!
На лице Пиру появилась загадочная ухмылка, и морщинки четче обозначились у уголков его глаз. Робин, заразившись их настроением, заулыбался и стал тянуть к ним ручки. Староста недоуменно улыбнулся и начал смеяться, хотя было ясно, что он так и не понял, в чем соль шутки. Толпа во дворе подхватила его смех. Качались факелы, все что-то вопили, коровы громко мычали. Миссис Хэтч перевела взгляд с босой ноги Родни на едва прикрытую простыней Кэролайн. Она фыркнула, тряхнула головой и сказала: