Ночные грехи
Шрифт:
Было глупо хотеть Меган О’Мэлли. Следовательно, он не хочет Меган О’Мэлли. Простое дело. Она даже не в его вкусе. Маленькие и резкие, как наждак, никогда ничего для него не значили. Ему нравились свои женщины, высокие и изящные, теплые и милые. Как его Эллисон. Ничего общего с этим маленьким пакетом ирландского характера и феминистского произвола.
— Да-а, — протянул он с глубоким сарказмом. — Хороший ход, О’Мэлли. Забудьте об этом. Не хотелось бы пойматься на демонстрацию вашей женственности.
Было видно, что слова ужалили, к чему он и стремился, но удар не принес удовлетворения. Все, что шевельнулось внутри его, было чувство вины и намек
Входная дверь со стуком распахнулась, и эхо, как резиновый мячик, запрыгало в тишине ледовой арены.
— Шеф! — орал Нога. — Шеф!
Митч остолбенел, комок внутри него удваивался, утраивался, когда он через мгновение сорвался с места и помчался вдоль оградительного барьера катка . Пожалуйста, Господи! Пусть он скажет, что они нашли Джоша. И пусть он будет живым!Но когда он загадал желание, холодные мурашки разбежались по коже и костлявые пальцы страха сжали его горло.
— Что?! — спросил он, добежав до офицера.
Взгляд, который Нога устремил на Шефа, был тусклый и холодный — лицо страха.
— Вам лучше посмотреть самому.
— Гоподи Иисусе! — прошептал Митч в отчаянии. — Джош?
— Нет. Но пойдемте!
Меган последней выбежала из здания. Холод сразил ее почти физически. Она застегнула молнию парки, вытащила из кармана перчатки и натянула их. Шарф сполз с одного плеча и развевался, как знамя, позади нее. Когда она помчалась через автостоянку, он окончательно слетел на землю.
Митч рванул вперед по изрытому колеями льду в модных туфлях, как опытный спринтер. На полпути до холма, у дальнего края площадки, еще трое полицейских стояли вместе, прижавшись к высокой безлистной живой изгороди.
— Что? — рявкнул он. — Что вы нашли?
Никто не ответил. Они смотрели друг на друга, безмолвные, ошеломленные.
— Ну, мать вашу! — не сдержался Митч. — Хватит трахаться, засранцы! Кто-нибудь скажет мне хоть что-то?
Лонни Дитц сделал шаг в сторону, и луч искусственного света упал на нейлоновую вещевую сумку. Кто-то написал на ее боку большими печатными буквами: ДЖОШ КИРКВУД.
Митч опустился на колени в снег. Вещевая сумка лежала перед ним, как бомба замедленного действия. Молния на ней была немного приоткрыта, и листок бумаги торчал из щели, трепеща на ветру. Митч захватил самый краешек бумаги и медленно вытащил его из сумки.
— Что это? — спросила Меган, затаив дыхание, опускаясь около него. — Требование выкупа?
Митч развернул записку и прочитал ее — сначала быстро, затем еще раз — медленно; его кровь холодела с каждым прочитанным словом.
ребенок исчез
невежество не значит невинность, но ГРЕХ
Глава 6
День 1-й
21.22
— 7 °C
— Дети ведут себя совершенно непредсказуемо, — сказала Натали. Она возилась на кухне, делая бутерброды с индейкой. Рядом шипела и плевалась кофеварка. — Я помню, как Трой выкинул однажды номер. Ему было лет десять или одиннадцать. И он решил ходить по домам и продавать подписку на газеты, потому что так он мог выиграть гоночный автомобиль с дистанционным управлением. Он был так захвачен идеей выиграть этот приз, что даже и подумать не мог, чтоб позвонить
Она неодобрительно покачала головой и разрезала бутерброд наискосок от угла до угла хлебным ножом размером с садовую ножовку.
— Это было, когда мы жили в Близнецах, а там как раз начался разгул бандитизма, особенно в Миннеаполисе. Ты не можешь себе представить, о чем я думала, когда Трой не пришел домой ни в пять тридцать, как положено, ни позже.
Нет, я могу. Те же самые мысли крутились бесконечной петлей ужасов в голове Ханны. Она ходила взад и вперед по другую сторону барной стойки, слишком возбужденная, чтобы сидеть. Она не смогла даже заставить себя переодеть одежду, в которой была на работе. Толстый свитер источал слабый запах пота от стресса и напряжения, полученных в борьбе за жизнь Иды Берген. Ханна так и оставалась в черных рейтузах, которые кусались на талии, и в длинной шерстяной мягкой юбке со складками. Она сняла ботинки у двери только по привычке.
Ханна продолжала бесцельно бродить по кухне, скрестив руки в символической попытке сдержать себя, и не спускала глаз с телефона, который по-прежнему хранил молчание под настенным списком телефонных номеров . Мама — больница. Папа — офис. 911 для чрезвычайной ситуации.Все написал Джош, яркими маркерами. Его домашний проект недели безопасности.
Волна паники снова накрыла ее с головой.
— Слушай, я просто обезумела, — продолжала Натали, наливая кофе. Она добавила по капле обезжиренного молока в каждую чашку и поставила их на барную стойку рядом с тарелкой с бутербродами. — Мы вызвали полицию. Джеймс и я поехали искать его. А потом мы, черт возьми, чуть не задавили его. Вот так его и нашли. Он ездил в темноте на велосипеде, настолько одержимый желанием выиграть эту чертову игрушку, что даже не пытался следить за движением.
Ханна взглянула на Натали, когда молчание затянулось и она поняла, что та ожидает ее реакции.
— И что ты сделала?
— Я выскочила из машины, разъяренная, как фурия, раньше, чем Джеймс смог припарковаться, крича во всю глотку. Мы были прямо перед синагогой, а я орала так громко, что раввин выбежал наружу. И что же он видит? Он видит, что какая-то сумасшедшая темнокожая женщина вопит и трясет этого бедного ребенка как тряпичную куклу. Тогда он возвращается вовнутрь и вызывает полицейских. Они прилетели с огнями и сиренами и все такое. Прямо «Девять ярдов», да и только. Конечно, к тому времени я уже обнимала этого мальчика и кричала, продолжая рыдать . Мой малыш! Мой мальчик! — Натали завизжала хриплым фальцетом, размахивая руками. Затем она закатила глаза, скривила губы и покачала головой. — Оглядываясь назад, я думаю, что нам не следовало бы, вероятно, наказывать Троя. Вполне достаточно было запретить делать так впредь.
Ханна снова ушла в себя. Она уставилась на телефон, как будто желала заставить его зазвонить. Натали вздохнула, понимая, что на самом деле она уже ничего не сможет сделать, чего бы она уже не сделала. Она сварила кофе и сделала бутерброды не потому, что кто-то был голоден, а просто потому, что это был обычный, нормальный поступок. Она болтала без умолку, пытаясь отвлечь Ханну и заполнить зловещую тишину.
Она обошла барную стойку, положила руки на плечи Ханны и подтолкнула ее к табурету.