Ночные свидания
Шрифт:
— Лазарус в Сан-Франциско? Что ему здесь понадобилось?
— Не знаю. Нам известно лишь то, что за это время он убил двух женщин и что он живет в отеле «Восточный мандарин».
Джейкоб сглотнул застрявший в горле комок и посмотрел в окно на море светящихся огоньков, каждый из которых представлял собой бьющееся человеческое сердце. Их было много, но его волновала судьба лишь одного.
— Лазарусу известно о моем задании? Не поэтому ли он приехал сюда?
— Пока ничего не известно. — Сципио расстегнул воротник рубашки, который словно душил его. Мода изменчива, большинству вампиров так и не удалось привыкнуть к ее часто
— Ни в коем случае нельзя позволить, чтобы он добрался до нее, Джейкоб.
— Не волнуйся. Я не позволю.
Сципио положил руку на плечо Джейкоба.
— Сдается мне, ты слишком сблизился с ней.
— Слишком сблизился? Я разговаривал с ней один раз, когда ей было восемь лет, и то совершенно случайно. Больше ничего такого не происходило.
— Если он подберется к ней слишком близко, если возникнет предположение, что они сойдутся, ее придется убрать.
— Нет! — Джейкоб вскочил на ноги. — Этого никогда не случится. Даже если Лазарус познакомится с ней, она будет видеть в нем одно лишь порождение зла, дьявола — того, кто он есть на самом деле.
Сципио нахмурился. Даже пленка на глазах не могла скрыть отражавшейся в них озабоченности, смешанной с тревогой.
— Можно ли доверить тебе эту работу, Джейкоб, какой бы неприятной она ни была для тебя?
Джейкоб расправил спину и плечи, чтобы придать больше веса своим словам.
— Я йомен, то есть страж, Сципио. Мои обязанности известны мне лучше, чем кому бы то ни было.
Старый вампир улыбнулся, но в глазах не сквозило даже тени улыбки.
— Надеюсь, что все именно так, мой друг.
Он подал Джейкобу визитку:
— Здесь номер моего телефона. Позвони, как только что-нибудь узнаешь.
Глава 5
В воскресенье на Юнион-сквер было полно народу, но никто никуда особенно не спешил. Люди, нагруженные покупками, медленно шли, глазея на роскошные витрины универсамов «Мейзи» и «Ниман Маркус». Как обычно, туристы толпились не там, где надо, в ожидании вагона фуникулера, — достопримечательность Сан-Франциско и один из видов городского транспорта, — который с предупредительным звоном ехал по рельсам, поднимаясь вверх по Пауэлл-стрит. На перекрестке стояли бездомные с пластиковыми стаканчиками в руках и просили милостыню. Санни проскользнула сквозь толпу и вошла в художественную галерею.
Туристы редко пересекали порог галереи «Маркетт-гэлери», за исключением самых богатых и самоуверенных. За сверкающими дверьми царил идеальный порядок, наводивший страх на неискушенного дилетанта или праздного зеваку. Санни не была всецело против такого рода посетителей. В них ее раздражало только одно — неискоренимое желание все потрогать жирными руками.
Карл, помощник Санни, являлся неотделимой принадлежностью галереи. Это был совсем молодой парень, очень бледный, с черными до плеч волосами. Жгуче черным цветом волосы были обязаны действию превосходной краски для волос «Клерол». Карл любил носить рубашки с кружевным воротником, строгие темные костюмы в викторианском стиле и накладывать толстый макияж. Говорил
— Карл, скульптура Джакометти прибыла вчера… черт, что ты сделал со своими ушами?
Бегавшие по компьютерной клавиатуре пальцы Карла с покрытыми черным лаком ногтями в тот же миг взлетели к ушам. В них висели серьги-кольца размером со спасательный круг. Мочки сильно покраснели, опухли и отекли.
— Я специально растягиваю уши. Ну как, нравится?
— Нравится? Разве ты пропустил мимо ушей мой вопрос: «Черт, что ты сделал с ушами?» — Санни подошла к Карлу и осторожно сунула палец внутрь одного из колец, продетого в мочку.
— Каждые два месяца кольца становятся все больше и больше. Мне хочется, чтобы мочки ушей стали вот такими. — Карл прочертил в воздухе большую букву «С».
— Это уж слишком. — Санни недовольно передернула плечами. — Послушай, всему есть предел. Я долго терпела твои чудачества — макияж, тату, полированные ногти, разные штучки-дрючки. Но, имея уши размером с мяч для софтбола, вряд ли ты можешь рассчитывать на работу в этом месте. Ты распугаешь всех клиентов.
— Неужели мячик для пинг-понга такой страшный? — неуверенно спросил Карл.
— Не путай пинг-понг с софтболом.
Карл печально вздохнул и потупил взор.
Но тут прозвенел входной электрический звонок. Санни повернулась и сделала два-три шага в сторону дверей. Она всегда лично приветствовала покупателей. Но, едва увидев посетителя, она остановилась как вкопанная. Высокий, в элегантном костюме с жилеткой и эффектной бабочкой красного цвета гость выглядел как весьма состоятельный клиент из Европы. Подобные внешние признаки не были чем-то необычным для посетителей галереи «Маркетт-гэлери». Но от этого гостя исходила особая, вполне осязаемая сила, наполнявшая собой все помещение. Однако Санни быстро справилась с замешательством и как ни в чем не бывало приветствовала гостя:
— Доброе утро. Я Санни Маркетт. Могу ли я помочь вам чем-нибудь?
— Я Ричард Лазарус. Очень рад нашему знакомству.
Он говорил с легким английским акцентом, бархатно-шоколадный тембр его голоса завораживал. Санни была не в силах, хоть это и становилось неприличным, оторвать от него взгляд. Посетитель в самом деле выглядел необычно, в его внешности удивительным образом сочетались современность и прошлое, он как будто явился из другой эпохи. Его костюм, безукоризненного покроя с тканью «в елочку» и узкими лацканами, могли вполне носить в 50-е и даже 30-е годы прошлого века. Точно такой же странный вид имела и его прическа в стиле Кэрри Гранта — зачесанные назад волосы, покрытые гелем. На первый взгляд ему было лет сорок, но с таким же успехом ему можно было дать лет тридцать или даже меньше. Он выглядел как настоящий красавец.
— Я специально прилетел из Лондона, чтобы посетить вашу галерею.
Ричард вежливо пожал ей руку, от него исходил восхитительный аромат, но описать запах, тем более определить марку духов, Санни затруднялась.
— Неужели? В таком случае признаюсь, я очень польщена. — Санни смутилась, не стоило ей так говорить. — Но ведь в Лондоне очень много галерей, торгующих произведениями искусства.
— Верно, но там нет такой, как ваша.
Он очаровательно улыбнулся, в груди Санни все сжалось, и она зарделась от столь откровенного комплимента.