Нора Робертс. "Рожденная в грехе"
Шрифт:
– Но для него это не просто бизнес. Будь так, ему было бы легче противостоять. Он очень любит и ценит искусство, личность художника. А то, что он сделал в Клэре...
– в ее голосе, в глазах засквозила гордость, - он сотворил нечто важное, для искусства, для Ирландии. И сделал это потому, что сердцем привязан к тому и другому.
– Он необыкновенный человек, как личность и как профессионал. Это можно понять, даже будучи едва знакомым с ним.
– Да, можно. Так вот, далее...
– Мэгги отерла пальцы салфеткой.
– Я намерена
Шаннон вскинула брови.
– В смысле?
– Какого рожна ты здесь упираешься? Человек бросает к твоим ногам полнеба со звездами и луну в придачу. Какой художник не мечтает о шансах, что выпали тебе! А ты продолжаешь ерничать.
– Я не ерничаю, - холодно отозвалась Шаннон.
– Я размышляю.
– О чем тут размышлять? У тебя есть картины, будут еще.
– Вот я и размышляю, будут ли.
Мэгги фыркнула и нацепила на вилку больше макарон.
– Что за чушь. Ты сейчас мне хочешь доказать, что можешь взять и все бросить, - просто выкинуть кисти и оставить белыми холсты?
– Когда я вернусь в Нью-Йорк, у меня не будет времени делать себе поблажки, как здесь.
– Поблажки, - Мэгги отшвырнула вилку, так, что она звякнула, и подалась вперед.
– У тебя абсолютно извращенное понятие о том, что твоя живопись - блажь.
– Моя должность в Рай-Тилмантон...
– Иди ты на хер.
– Важна для меня, - закончила, процедив сквозь зубы, Шаннон.
– Мои обязанности оставляют мало времени рисовать в свое удовольствие, и еще меньше для того, чтобы угодить претенциозному менеджеру, о котором мы говорим.
– Причем здесь обязанности и ты, твой талант? Думаешь, у тебя есть право просто взять и вышвырнуть то, чем ты наделена свыше?
– сама мысль об этом была Мэгги омерзительна до глубины души.
– Я видела у тебя только картины Ирландии, но они говорят о том, что есть в тебе большее, чем меткий глаз и твердая рука. Ты видишь и принимаешь сердцем, пропускаешь через него. Ты не имеешь права этим бросаться, чтобы рисовать бутылки с водой.
– Ты сейчас выполняешь то, что тебе задали, - спокойно проговорила Шаннон.
– У меня есть право делать то, что мне выгодно и то, что меня устраивает. Этим я и буду заниматься. Если Роган просил обработать меня...
– Не смей его винить, я говорю с тобой от своего лица, - обе поднялись с мест, встали, как боксеры на ринге.
– Все, о чем он просил - составить тебе компанию, когда сам будет занят.
– Уверена, в этом был свой расчет. А теперь слушай и внимай, - эта сделка, чем бы она ни увенчалась, тебя не касается. Это дело мое и Рогана.
– Сделка, - с отвращением повторила Мэгги и снова опустилась на стул.
– Даже говоришь ты, как деловая женщина, не художник.
Шаннон вздернула подбородок и окинула Мэгги высокомерным взглядом.
– Не думай, что удалось меня оскорбить. А теперь, если ты не против, я, пожалуй, пойду, прогуляюсь.
ГЛАВА 19
Нет,
Вечер, во всяком случае, прошел приятно, в дружелюбной обстановке. И все, по ее мнению, благодаря безупречным манерам Рогана, его гостеприимству. Ни за ужином, ни позднее, за весь непринужденный вечер, он ни словом не обмолвился о контракте или деловых планах.
И потому-то, решила она, он и застиг ее врасплох утром, когда после скорого завтрака взялся сопроводить в свою библиотеку. Он начал сразу в лоб.
– В одиннадцать часов у тебя встреча с фотографом, - сообщил, как только они уселись.
– Прическу и макияж тебе соорудят, не беспокойся. В моем представлении должно получиться что-то элегантное, но не слишком строгое. Джек, так зовут фотографа, знает, что делать.
– Да, но...
– Мэгги утром прилегла ненадолго, но ей хочется сопроводить тебя. Лайам останется здесь, так что у вас обоих будет время пройтись по магазинам, или Мэгги покажет тебе Дублин.
– Было бы чудесно, - Шаннон глубоко вдохнула. Можно было и без того.
– Я очень надеюсь, что вы посетите галерею, пройдетесь там. Ты говорила, что была в нашем филиале в Нью-Йорке.
– Да, и...
– Думаю, ты заметишь, что мы стараемся задать разный тон в разных городах. Приблизить к окружающей среде. Большую часть дня я буду загружен, - он мельком глянул на часы.
– Практически уже сейчас. Но буду признателен, если вы улучите минутку и заглянете ко мне в офис. Мэгги может привести тебя в районе трёх. Мы быстренько обсудим, какие изменения ты бы хотела внести в договор.
– Стоп.
– Она вскинула обе руки, не зная, то ли закричать ей, то ли засмеяться.
– Ты опять начинаешь.
– Прошу прощения. Что такое?
– Только не надо извиняться и изображать смущение. Тебе прекрасно известно, что ты вытворяешь. Из всех пресс-машин, которыми меня когда-либо давили, ты - самая изощренная.
На лице Рогана мелькнула усмешка, и Шаннон тряхнула головой.
– А вот это - мимолетная чарующая улыбочка - смертельный удар. Я так и вижу, как упрямцы, подобные Мэгги, стираются в порошок.
– Только не она. Я отбил руки, пытаясь, мало-помалу, достучаться до нее. А ты слишком на нее похожа, чтобы мириться, когда я диктую тебе, - он сдержал очередную усмешку, когда Шаннон сверкнула глазами.
– Да, слишком похожа.
– Оскорбить меня - не значит одержать победу.
– Тогда позволь сказать следующее, - он скрестил руки на столе.
– Равно как зятю и человеку, что желает продвинуть твою карьеру. Ты приехала сюда не потому, что я обхитрил тебя, Шаннон. Хитрость разве в том, что я тебя подтолкнул. Сама же идея созрела в твоей голове.