Носитель Клятв
Шрифт:
Само собой, Вечный Шторм не перезарядил его сферы. Ни штормсветом, ни другой энергией, что, как он боялся, могло случиться.
— Тебе нравится мое новое платье? — спросила Сил, повиснув в воздухе, и взмахнула прикрытой безопасной рукой.
— Странно на тебе смотрится.
— Чтобы ты знал, я думала над ним невообразимо долго. Я буквально провела много часов, думая о том, как… О! Что это?
Она превратилась в маленькое штормовое облачко и метнулась к лургу, цепляющемуся за камень. Она осмотрела амфибию размером с кулак сначала с одной стороны, затем
— О чем мы говорили? — спросила она, превратившись в молодую женщину и расположившись на его плече.
— Ни о чём важном.
— Я уверена, что ругала тебя. О, да, твой дом! Ура! Ты не взволнован?
Она не видела. Не осознавала. Иногда, несмотря на всю свою любознательность, она могла быть рассеянной.
— Но… это твой дом… — сказала Сил. Она сникла. — Что не так?
— Вечный Шторм, Сил, — сказал Каладин. — Мы должны были обогнать его.
Ему необходимо было его обогнать.
Конечно же, кто-то это пережил, да? Ярость шторма, а затем еще большую ярость после? Убийственное буйство слуг, превратившихся в монстров?
О, Отец Штормов. Ну почему он не был быстрее?
Он заставил себя ускорить шаг, перекинув сумку через плечо. Тяжесть была все еще большой, даже чудовищной, но он понял, что должен знать. Должен увидеть. Кому-то необходимо стать свидетелем того, что случилось с его домом.
Дождь начался вновь, когда до Хартстоуна оставался час пути, так что, по крайней мере, погодные закономерности не были полностью нарушены. К сожалению, это означало, что остаток пути ему придется тащиться промокшим. Он шагал через лужи, в которых росли спрены дождя — синие свечи с глазом на самой верхушке.
— Всё будет хорошо, Каладин, — пообещала Сил с его плеча.
Она создала для себя зонтик. На ней до сих пор было традиционное воринское платье, вместо обычной девичьей юбки.
— Вот увидишь.
Небо потемнело к тому времени, когда он, наконец, взошел на последний лависовый холм и посмотрел вниз на Хартстоун. Он приготовил себя к разрушениям, но все равно был потрясён. Некоторые здания, что он помнил, попросту… исчезли. Другие стояли без крыш. Он не мог видеть весь город с этого места, не сквозь сумрак Плача, но многие строения, которые он мог разглядеть, были пустыми и разрушенными.
Он стоял там долгое время, пока кругом опускалась ночь. Он не заметил ни единого отблеска света в городе. Тот был пустым.
Мертвым.
Часть его разума съежилась, свернувшись в углу, уставшая от таких частых потрясений. Он принял свои силы, он выбрал путь Сияющего. Почему этого не достаточно?
Глаза мгновенно разыскали его собственный дом на окраине города. Но нет. Даже если он и мог различить его в дождливом предвечернем мраке, ему не хотелось туда идти. Пока нет. Он не мог встретиться со смертью, которую может там найти.
Вместо этого он обогнул Хартстоун с северо-западной стороны,
Моаш… Каладин размышлял, пока тащился по холму к поместью, съежившись в холоде и темноте. Рано или поздно, ему придется столкнуться с предательством друга и едва не удавшимся убийством Элокара. Сейчас же, у него были более серьезные раны, которые нуждались в уходе.
Поместье было местом, где держали городских паршменов. Они бы начали буйствовать здесь. Он был вполне уверен, что если столкнется с разорванным трупом Рошона, то будет не сильно огорчен.
— Ого, — сказала Сил. — Спрен уныния.
Каладин поднял взгляд и заметил необычно извивающегося спрена. Длинный, серый, похожий на изодранный лоскут одежды, он трепетал на ветру. До этого он встречал таких всего лишь раз или два.
— Почему они такие редкие? — спросил Каладин. — Люди унывают все время.
— Кто знает? — ответила Сил. — Некоторые спрены встречаются часто. Другие — нет.
Она хлопнула его по плечу.
— Я почти уверена, что одна из моих теток любила охотиться на эти штуки.
— Охотиться? — спросил Каладин. — Вроде, пытаться выследить их?
— Нет. Как вы охотитесь на большепанцерников. Не могу вспомнить ее имя… — Сил вскинула голову, забыв, что капли дождя проходят сквозь нее. — Она не была в самом деле моей тётей. Попросту спрен чести, к которому я так относилась. Какое странное воспоминание…
— Кажется, память все больше к тебе возвращается.
— Чем дольше я с тобой, тем чаще такое будет происходить. При условии, что ты не попытаешься снова меня убить.
Она украдкой на него взглянула. И хотя было темно, она светилась достаточно, чтобы он мог это разглядеть.
— Как часто ты собираешься заставлять меня извиняться за это?
— А сколько раз уже заставила?
— Как минимум пятьдесят.
— Лжец, — сказала Сил. — Не может быть больше двадцати.
— Мне жаль.
Стоп. Это свет впереди?
Каладин остановился. Это был свет, идущий из поместья. Он мерцал неравномерно. Огонь? Горело поместье? Нет, должно быть это свечи или фонари внутри. Кто-то, похоже, выжил. Люди или Несущие Пустоту? Ему следовало быть осторожным, хотя, по мере приближения, он все больше понимал, что не хочет этого. Ему хочется быть безрассудным, злым, разрушительным. Если он обнаружит созданий, отнявших у него дом…
— Приготовься, — пробормотал он Сил.
Он сошел с тропы, которая была очищена от камнепочек и других растений, и стал осторожно подкрадываться к поместью. Свет пробивался сквозь доски, которыми заколотили окна, заменив стекло, которое, без сомнения, разбил Вечный Шторм. Он был удивлен, что поместье так хорошо сохранилось. Крыльцо было полностью сорвано, но крыша осталась.