Носитель Клятв

Сандерсон Брендон

Казалось, враг больше заинтересован в охоте на небольшие города. На поля. На людей, застигнутых врасплох.

Хотя катаклизм был не столь разрушителен, как он опасался, он всё равно оставит тысячи мертвых. Он оставит после себя разрушенные города, особенно те, которые лишены защиты с запада. Что ещё важнее, он украдет паршменов-рабочих и обратит их в Несущих Пустоту, свободно разгуливающих среди людей.

В итоге этот шторм возьмет плату кровью с Рошара, такую, какую не видали с… со времен Опустошений.

Он потянулся, чтобы взять за руку обнимающую его Навани.

— Ты

сделал все, что мог, Далинар, — прошептала она спустя какое-то время. — Перестань нести на себе бремя этого поражения.

— Я не буду.

Она отпустила его и повернула лицом к себе, прочь от шторма. На ней был пеньюар, не подходящий для появления на публике, но также и не совсем неприличный.

Не беря во внимания руку, которой она гладила его подбородок.

— Я, — прошептала она, — не верю тебе, Далинар Холин. Я могу читать правду в напряжении твоих мышц, в том, как ты стискиваешь зубы. Я знаю, что ты, даже будучи раздавлен валуном станешь настаивать, что у тебя все под контролем и будешь требовать полевые отчеты со своих людей.

Её запах опьянял. И эти восхитительные, блестящие фиолетовые глаза.

— Тебе нужно расслабиться, Далинар, — сказала она.

— Навани… — ответил он.

Она посмотрела на него, с вопросом в глазах, такая прекрасная. Ещё более великолепная, чем во времена их молодости. Он готов был поклясться в этом. Кто вообще мог быть так прекрасен, как она сейчас?

Он схватил её за затылок и прижал её губы к своим. В нём проснулась страсть. Она прижалась своим телом к нему, и её грудь касалась его сквозь тонкую ткань платья. Он пил с её губ, её рта, наслаждался её запахом. Спрены страсти кружили вокруг них, как хрустальные хлопья снега.

Далинар заставил себя остановиться и сделал шаг назад.

— Далинар, — сказала она в тот момент, когда он отстранился, — твое упорное нежелание быть соблазненным заставляет меня сомневаться в моих женских чарах.

— Мне важен контроль, Навани, — ответил он хриплым голосом. Он так крепко обхватил край балкона, что костяшки побелели. — Ты знаешь, каким я был, кем я становился, когда был человеком без контроля. Я не сдамся теперь.

Она вздохнула и подошла к нему, сняв его руку с камня, а затем скользнула под неё.

— Я не стану заставлять тебя, но мне нужно знать. Это всё так и будет продолжаться? Поддразнивания, танец на грани?

— Нет, — ответил он, глядя чуть выше темноты бушующего шторма. — Это было бы бессмысленно. Генерал должен понимать, что не стоит ввязываться в битву, в которой он не сможет победить.

— А как тогда?

— Я найду способ сделать всё правильно. С клятвами.

Клятвы были жизненно необходимы. Обеты, акт, что свяжет их вместе.

— Как? — спросила она, а затем ткнула его пальцем в грудь. — Я так же религиозна, как любая другая женщина — на самом деле, даже больше, чем большинство. Но Кадаш отказал нам, как и Ладент, и даже Рушу. Она взвизгнула, когда я упомянула об этом, и в буквальном смысле слова убежала.

— Чанада, — сказал Далинар, назвав имя старшего ардента всех лагерей. Она поговорила с Кадашем и заставила его

пойти к каждому из ардентов. Вероятно, она сделала это сразу, как услышала, что мы теперь вместе.

— То есть ни один ардент не поженит нас, — сказала Навани. — Они считают нас братом и сестрой. Ты пытаешься прийти к невозможному компромиссу; продолжишь в том же духе, и леди начнет задумываться, действительно ли тебя это волнует.

— Ты когда-нибудь так думала? — спросил Далинар. — Только честно.

— Ну… нет.

— Ты — женщина, которую я люблю, — сказал Далинар, крепко обнимая её. — Которую я всегда любил.

— Тогда кого это должно волновать? — спросила она. — И пусть арденты отправляются в Бездну, повязав себе ленточки на ноги.

— Богохульничаешь.

— Это не я говорю всем вокруг, что бог умер.

— Не всем, — сказал Далинар. Он вздохнул, неохотно отпуская её, и вернулся обратно в комнату, где жаровня, полная углей, излучала приятное тепло, а также была единственным источником света в комнате. Они забрали его обогревающий фабриал из лагеря, но у них пока не было штормсвета, чтобы им воспользоваться. Ученые нашли длинные цепи и клети, которые, по-видимому, использовались для того, чтобы опускать сферы в шторма, поэтому они могли бы зарядить свои сферы — если сверхшторма когда-нибудь вернутся. В других частях света Плач начался вновь, а затем остановился. Он может возобновиться. Или могут начаться настоящие шторма. Никто не знал, и Отец Штормов отказывался его просветить.

Навани зашла обратно в комнату и задернула толстые шторы, закрывающие дверной проем, крепко привязав их. Эта комната была загромождена мебелью, вдоль стен стояли стулья, на них лежали скатанные ковры. Было даже напольное зеркало. Изображения спренов ветра, вьющиеся по его сторонам, были отчетливо округлыми, как всё, что было вырезано из воска долгоносиков, а затем Преобразовано в дерево.

Они принесли всё это сюда для него, словно беспокоились о том, что их кронпринц живет в простых каменных комнатах.

— Пусть завтра кто-нибудь расчистит эти завалы, — сказал Далинар. — В соседней комнате достаточно места, и мы можем сделать из неё гостиную или комнату отдыха.

Навани кивнула, садясь на один из диванов — он увидел ее отражение в зеркале — ее рука все еще была небрежно неприкрыта, ворот пеньюара сбился в сторону, обнажив шею, ключицу и часть того, что было ниже. Сейчас она не пыталась быть соблазнительной; она просто чувствовала себя комфортно рядом с ним. Настолько близко, что уже не стыдилась того, что он увидит ее неприкрытой.

Хорошо, что один из них был готов взять на себя инициативу в отношениях. При всём его нетерпеливом желании нестись вперед на поле битвы, эта область была одной из тех, где он всегда нуждался в поощрении. Как и все эти годы назад…

— Когда я женился, — тихо сказал Далинар, — я сделал много чего не так. Я неправильно начал.

— Я бы так не сказала. Ты женился на Шшшш ради ее Доспехов, но многие браки заключаются по политическим причинам. Это не значит, что ты ошибся. Если ты вспомнишь, мы все призывали тебя к этому.