Носочки-колготочки
Шрифт:
С виду Васька Прохвостов обычный мальчик – два глаза, два уха, две руки и две ноги. И пальцев у него столько же, сколько у нормального ребёнка. Пять. А, нет, десять. Или вообще двадцать, если ещё и на ногах посчитать. Только внешность бывает обманчивой. А в случае с Васькой Прохвостовым обманчивой настолько, что у детей нет-нет да и закрадывается сомнение – а вдруг всё-таки он не обычный мальчик? Вдруг под обликом обычного мальчика скрывается какой-нибудь зловредный инопланетный разум? Который прилетел на планету Земля затем, чтобы истребить
Мура отлично запомнила день, когда в садике появился Вася Прохвостов.
– У нас пополнение, – воспитательница Нина Григорьевна, широко улыбаясь, ввела в комнату высокого кареглазого мальчика. – Зовут его… – тут она сделала паузу, давая новенькому возможность представиться.
Новенький громко шмыгнул и утёр нос рукавом кофты.
– Вася! – укоризненно покачала головой Нина Григорьевна и протянула салфетку: – Возьми. И больше не утирай нос рукавом.
Мальчик немного подумал, ещё раз шмыгнул носом и утёр его теперь уже другим рукавом.
Так все узнали, что новенького зовут Васей.
Дети сначала обрадовались прибавлению в группе – им как раз не хватало рук, чтобы правильно собрать из мелких деталей башню – она получалась слишком высокой и от этого упорно заваливалась набок.
– Поможешь? – попросили они Васю. – Подержать надо.
Вместо ответа Вася пнул башню. Башня упала и развалилась на части.
– Ты зачем её сломал? – спросил Федя. Он был так удивлён поведением нового мальчика, что даже растерялся.
– Затем, – ответил Вася и толкнул Федю. – Захочу – и тебя развалю.
– Ты чего дерёшься? – подскочил Миша.
– Ня-ня-ня ня-ня ня-ня! – передразнил противным голосом Вася. – Хочу и дерусь! – И двинул Мишу в бок.
Через секунду мальчики катались по полу, увлечённо мутузя друг друга.
– Нина Григорьевна! Нина Григорьевна! – зашумели дети. – А новенький дерётся!
Нина Григорьевна и нянечка тётя Галя подоспели к тому моменту, когда Вася, сидя верхом на Феде, колотил его кулаками в спину, а Миша пытался оттащить его в сторону.
– Стоять! – крикнула тётя Галя хорошо поставленным басом дрессировщика клыкастых хищников и попыталась отколупать Васю от Феди.
Отколупываться Вася не желал. Тёте Гале пришлось изрядно попотеть, чтобы его угомонить. Но Вася не успокаивался, он размахивал руками и ногами и случайно угодил пяткой в колено тёте Гале.
– Ах! – ахнули дети.
– Ох! – охнула тётя Галя, выпустила Васю и побежала на кухню – выпрашивать у повара что-нибудь из морозилки, чтобы приложить к ушибленному месту.
Нина Григорьевна отругала всех, но особенно – Федю с Мишей и новенького Васю. Федю с Мишей за то, что они вдвоём полезли на одного, а Васю за то, что он дерётся.
– Он первый начал! – попытался добиться справедливости Федя. – Мы его вообще не трогали, мы поиграть его позвали. А он нашу башню развалил!
– Слышать ничего не хочу! – отрезала Нина Григорьевна. – Во-первых, разваленная
– Не знаю, – шмыгнул носом Вася.
– Вот и подумайте каждый над своим поведением! – заключила Нина Григорьевна.
Объяснять воспитательнице, что разваленная башня – это о-го-го какой повод для драки, особенно когда вы её любовно, деталька к детальке, собирали всё утро, дети не стали. Всё равно не переубедят.
Но в одном они были согласны с воспитательницей – лезть в драку всем на одного нечестно. Да и вообще драться нечестно. Зачем размахивать кулаками, когда можно решить всё на словах?
Поэтому Федя с Мишей покрутились-покрутились и снова подошли к Васе – мириться.
– Хочешь поиграть с нами?
– Нет, – отрезал Вася. – Я с вами не дружу.
И пошёл отбирать куклу у Светы Петровой. А чтобы та не задавалась, дёрнул пребольно её за косички. Два раза, по числу косичек. Света Петрова подняла такой крик, что собрала вокруг себя весь садик. Даже повар прибежал. С пакетом замороженных куриных грудок. На случай, если вдруг ещё кому-нибудь нужно холодное к ушибу приложить.
Нина Григорьевна отругала Васю и поставила его в угол на пятнадцать минут. Как ни странно, на протяжении этих пятнадцати минут он вёл себя тихо, даже ни разу не шелохнулся. Правда, потом, когда время вышло, всем стала понятна причина его мирного поведения. Вася просто отдирал штукатурку со стены, и к тому моменту, когда закончилось его наказание, добрался до бетонной плиты. Он бы, наверное, и бетон навылет исколупал, ели бы его оставили в углу на пять минут дольше.
– Ну ты и фрукт! – выдохнула тогда впервые тётя Галя.
Знала бы она, как часто придётся повторять эти слова!
Занятие по лепке Вася сорвал на первой же минуте – подложил большой ком пластилина под Серёжу Потапова. Серёжа с размаху сел на пластилин и испачкал себе брюки. Тётя Галя быстро отстирала пятно и повесила брюки сушиться на батарею отопления. А потом тщательно отскребала со стула пластилин. Пока брюки высыхали, Серёжа Потапов ходил по игровой комнате в пижамных штанах и душераздирающе вздыхал. На всякий пожарный случай, чтобы Вася ему ещё чего не подложил. Вася сидел нахохленный и лепил большую чёрную пушку.
За обедом намученная опытом тётя Галя сидела рядом с Васей и следила, чтобы он чего-нибудь не вытворил. Вася заметно скучал и нервничал. Но вытворить ничего не мог – тётя Галя с него глаз не сводила.
Потом настал тихий час. Заснули все, даже те, которые никогда днём не засыпали. Даже тётя Галя уснула на соседней с Васей кровати. Просто дети и воспитатели так устали от выходок новенького мальчика, что сильно нуждались в отдыхе.
После сна Вася принялся с удвоенной силой терзать своих одногруппников. К тому времени, когда за ним, наконец, пришли, выдохлись все – и Нина Григорьевна, и тётя Галя, и вся группа.