Новатерра
Шрифт:
– А куда?
– Километра через три - старая больничка для шизов. И ничего больше, только чащобы непролазные. После Чумы там голошмыги кучковались, а что сейчас - зуб даю, не знаю. Плохое место, наши туда не ходят, базар гнилой идет, типа, психи дикие остались, мутанты они теѓперь.
– Класс!
– Серега хлопнул парня по плечу.
– Наличность вскрой свою.
– Пеца Дмитриев, Лабухом погоняют.
– Лабаешь, что ли?!
– На баяне, - смутился парень.
– А чё ты аж позеленел? Молодец, братуха! Благодарю тебя, здоѓрово помог, только не болтай!
– Это личѓно тебе, между нами. Остальные отдашь Буцику, он раздербанит по понятиям. Давай, братское сердце, удачи!..
В прокуренном и насквозь пропитавшемся сивушным перегаром зале Серёга издали заметил, как Док через проход любезничает с пьяными шалавами. Он подозвал напарницу Галины Степановны, расплатился и, возвратясь к столу, перевернул стакан вверх дном.
– Тревога, Док! По коням!
И у шалав опять пропало настроение...
И измученный люд не издал ни единого стона,
Лишь на корточки вдруг с онемевших колен пересел.
Здесь малина, братва, - нас встречают малиновым звоном!
Всё вернулось на круг, и распятый над кругом висел...
(В.С. Высоцкий)
Пошло-поехало...
– Что это вы сегодня один? А где ваш друг?
– Спит без задних ног!
– Устал, бедняга?
– Нет, на мину наступил...
Гетман, человек бывалый, опытный, а главное, от начала до конца осведомлённый в операции за речкой, невольно всё же вздрогѓнул, когда раздался первый залп орудий 'Гром' и миномётов на закѓрытых крепостных позициях. Но реноме - лицо, намус, достоинство и даже имидж, - хоть и задёргался, но сохранил, ибо Алина с полчаса как удалилась в кабинет таможни и видеть его конфуз не могла. Он встал из-за стола. А рядом с ним - плечо в плечо - нелёгкий выбор: что же делать дальше? Богатый выбор: от 'пойти домой и завалиться спать в обнимку с телефоном' до 'полечить больную после Первого Анахорета голоѓву традиционным русским медикаментозным средством'. Догадываетесь, каким? Вот-вот... Где-то посередине строя вариантов затаился и такой - Главковерх обязан находиться в Ставке, но... Пошло оно! Вернее, пошёл он. Конкретный гетман Александр Твердохлеб. В народ.
По-заговорщицки моргнув вуалехвосту, он сунул мобильный в накладной карман, сменил кургузый чешский револьвер на мощный двадцатизарядный дальнобойный пистолет Стечкина, известный в определённых кругах как АПС, расплевался с душным кабинетом и вышел в мир. Пока - мирок. Приёмную. Которая/который содрогалась (...ся) в конвульсиях войны: вибрировали стёкла, звякала посуда в шкафчиках, подпрыгивали мониторы на стоѓлах. Наталья с Инной то ли в боевом азарте, то ли в пароксизме сопричастѓности повизгивали у окна, любуясь слаженной работой миномётчиѓков.
–
– улыбнулся гетман.
– Класс!
– воскликнула девчонка.
– Обычно, - пожала плечами Наталья.
– Ваше высокородие на подѓвиг ратный собрались или так, прошвырнуться?
– Тайна сие великая есть!
– он назидательно воздел указующий перст к потолку.
– Много знать будете, скоро состаритесь.
– Не приведи Господь!
– вздохнула Хуторская.
– И без того уже... Серьёзно, Саныч, далеко?
– В народ схожу, с купцами, вероятно, побеседую...
Минут двадцать назад ему звонил невыспавшийся пристав Коробицын и доложил, что вражеский агент по кличке Мутный сидит, вернее, лежит безвылазно в гостинице, читает 'Смену' за какой-то девятьсот лохматый год, что ни в малейшей степени не вяжется с высоким званием шпиона, диверсанта и лазутчика. Торговцу, дабы выйти в люди и вести разведку, не требовалось изощрённо-вычурной легенды, факт налицо. А он лицо своё даже в окно не высунул ни разу. Такого расстрелять должны скорее уж сами хозяева-агентуристы, чтобы не мараться представителям разведуемой стороны. Ерунда какая-то! Но ясность требуется всё-таки внести, и быстро, ибо содержать ежа за пазухой в подобной ситуации чревато...
– Наталья, барбоса моего не видела?
– У Лины сидит.
– Перепугался?
– Нет, от суперинтенданта с подарками вернулся. Кушает.
– А-а, ясно! Значит, это надолго. А великий гетман всех вреѓмен и народов остался без охраны. Вот помру я - ужо наплачетесь!
– Болтаешь, дурак! Хоть и великий гетман... Охрана ждёт тебя на выходе.
– Не понял!
– Вы же с атаманом ввели 'военную опасность', забыл уже? Положено.
– А-а! Всё, Натали, прощай, свобода! Как теперь молодую девушѓку искать (Инна густо покраснела)?! А надо бы, потому что ящик вина - не фунт изюма.
– Судьба тебя, Сашок, сама разыщет, уж поверь, - вздохнула Хуторская, - ей что полковник, что казачьих войск, что гетман, всё едино. Сорок стукнуло - и привет родным! Подать сюда младую деву восемнадцати годов!
– Или бутылку пива 'Пит'. Придумала, кстати, где найти вышеизложенную?
– Нет, вашество, зато придумала, какое вино мне заказать.
Пользуясь тем, что Инна отвернулась на секунду, гетман вопросительно скосил глаза - она, мол? Наталья покачала головой, подумала и прошептала:
– Вряд ли... хотя... всё возможно...
– а на ухо добавила.
– И не превраѓщайте меня, пожалуйста, в сводню!
– Вот ещё, сам найду!
– Не сомневаюсь, Саныч. Фатум эст. Судьба...
Да, сорок лет минуло, - думал Александр, спускаясь вниз по лестнице, - давно минуло, и ничего, зараза, с этим не поделаешь! Такова жизнь, пусть даже вторая по счёту... Тридцать лет в прошлой жизни, без малого двенадцать уже в этой... Почему, интересно, не действует принцип поглощения меньшего срока большим, хотя бы частичного?! Нет уж, будьте любезны отбыть свою судьбу от звонка до звонка, шаг в сторону считается побегом, прыжок на месте - провокацией... Судьба! И какова же ты, Судьба сорока-с-лишним-летнего полковника казачьих войск?!..