Новая игра
Шрифт:
Потом, руководимые Песцовым, они готовили на кухне завтрак, после чего Фраерман вывел их в лес и выстроил цепью — искать пропавших арийцев. Правда, в глубине души Матвей Иосифович был уверен, что всё это зря. Так сказал Краев, а значит, так оно и будет. Впрочем, ладно. Дети нагуляются, глядишь, грибов к обеду притащат, а главное, на душе греха не добавится. И так-то — бульдозером не разгрести…
Когда над лагерем повисла тишина, Краев плотно уселся за ноутбук.
— Всё, меня не кантовать, — сказал он Оксане. — Зарэжу.
И — только клавиши застучали. Дорвался.
Варенцова легонько погладила его по голове и привычно отправилась на
— И вот это мы будем есть, — пожаловалась она Варенцовой. — Какую-то прошлогоднюю гниль из подвала. Когда молодую на рынке уже вовсю продают…
Нож и клубни она держала брезгливо, кончиками пальцев. «Ах, где ты, небо Италии… Лангустины, козий сыр, оливковое масло, молодое вино…»
— Дарёному коню… — усмехнулась Варенцова. — Особенно если он без фосфатов и азотов! — Вытащила нож и кончиком его, словно хотела проткнуть небо, важно показала куда-то наверх. — Это вам не фастфуд, а высокая оккультная политика. От самой Ерофеевны…
Присела рядом, засучила рукава и взялась за картошку — только кожура полетела.
При этом Оксана успевала поглядывать на Песцова. Интересно, что всё-таки он будет делать с ондатрой? Тушить, жарить на углях, варить, припускать в собственном соку?..
Песцов тем временем решительно открыл железный шкаф, в котором хранились концентраты, окинул взглядом полки и задумался, как полководец перед битвой. «Ну, со вторым всё ясно — пюре и тушёнка. А вот что изобразить в качестве супа? Бульон из копчёной грудинки у нас есть, но вот что бы в нём развести?..»
Брикетов и концентратов, клятвенно суливших то «вкус бабушкиного борща», то «аромат домашнего рассольника», имелось в избытке, но доверия Песцову они не внушали.
— Бьянка, угадай, — оглянулся он на подругу. — Первое, второе, третье или четвёртое?
Варенцовой они давно уже не опасались, а потому «Эльвира» была отправлена в отставку. Оксана была своя в доску. Не предаст, не продаст. Потому как на одной льдине, под одним Богом, в одном мире…
— Пятое, — тоном христианской мученицы отозвалась Бьянка. — А крыса для кого? Ох, Песцов, Песцов, доиграешься, будет тебе матросский бунт на «Потёмкине»… [128]
128
Броненосец «Князь Потёмкин Таврический», на котором в 1905 году состоялся знаменитый бунт, спровоцированный скверным качеством пищи.
— Ондатру, — Песцов принял стратегическое решение и начал вытаскивать из шкафа кирпичики борща, — чтобы ты знала, посвящённые называют «водяным кроликом», за вкус мяса. Оно у неё диетическое. И вообще, при мне про крыс плохо не говорить! [129]
— Потому что крыски и мышки — звенья пищевой цепочки, их кошки едят, — рассмеялась Варенцова и внезапно спохватилась: — Тишка, ты где? Тихон, гад! Кис-кис-кис!..
Рыжий гад действительно не показывался с самого утра, и Оксана за него беспокоилась. Ну да, кот был очень самостоятельный и неплохо умел
129
Для тех, кто не читал первой книги: Песцов относился к крысам с нескрываемым уважением, ибо они очень помогали ему в профессиональной деятельности. А был он по профессии киллером.
— Мя-а-а, — отозвался знакомый голос с берёзы. Оказывается, пакостник Тишка уютно разлёгся на толстой развилке и подрёмывал там, свесив рыжую метёлку хвоста. Фига ли ему в дремучем лесу? Ему и при кухне очень неплохо…
— Тьфу на тебя, — с облегчением ругнулась Оксана.
Полководец Песцов тем временем постановил изготовить на десерт черничный кисель. Но не из ягод, которые дозревали в лесу, а опять-таки из брикетов. Размяв, он залил их холодной водой, размешал и начал доводить до кипения. Когда забулькало и поднялось, Песцов оттащил кастрюлю в тенёк и вновь переключился на успевшую подмариноваться ондатру. Накрошил лука, водрузил на сковородку и прижал крышку камнем потяжелее. Скоро пошёл такой аромат, что даже Бьянка не удержалась:
— «Потёмкин», кажется, отменяется…
— Тихо, женщина, не мешай процессу, — с напускной строгостью воздел ложку Песцов. Сбросил нагревшийся камень и принялся обкладывать ондатру картошкой. — Служенье муз не терпит суеты… Иди-ка лучше разбодяжь сухого молока для пюре!
Да, древние греки явно забыли предусмотреть музу не только для шахмат, но и для кулинарии. Ондатра «а-ля Песцов» румянилась и благоухала, жареная картошка покрывалась золотой корочкой. «Вы не любите крыс? Вы просто не умеете правильно их готовить…»
— Ондатра тапака, [130] — объявил Песцов, последний раз снял пробу и ловко перехватил сковородник. — Ну, милая, пойдём…
— Куда? — удивилась Варенцова. — Может, ей лучше остаться?
— Нет, пойду Ганса кормить, — неожиданно серьёзно ответил Песцов. — Пусть хоть пожрёт как следует. А то сколько можно изгаляться над человеком — магия такая, магия сякая… Волшебники, блин! Виртуозы! А ему каково? — И, как положено полководцу, отдал Бьянке приказ: — Готовность картошки определишь, потыкав… не ножом, женщина, спичкой! Как сварится, воду слей, да как следует, и сразу начинай мять пестиком, потихоньку подливая молоко… Да не халтурь, мне комки не нужны. Вернусь, блин, проверю!
130
Обычно мы говорим «табака», хотя табак совершенно здесь ни при чём. Название блюду дано по традиционной сковороде «тала».
«Медведь с большой буквы» ещё похрапывал — товарищ Краев вчера вечером велели ему спать, и этот приказ пока ещё пребывал в силе.
— А ну-ка подъём! Сорок пять секунд! — фельдфебельским голосом заорал Песцов. — Умываться и жрать! Потом перекурить и приступать к уборке территории! Вперёд, время пошло! Меня сам товарищ Краев уполномочил!
Это подействовало безотказно.
— Есть, товарищ Сергей! — Ганс Потапович мгновенно вскочил, запрыгнул в сапоги и проворно побежал в сторону сортира. Песцову бросилось в глаза, что бежал он косолапо, конкретно по-медвежьи.