Новая история Второй мировой
Шрифт:
Если системе мифов соответствует последовательность историй, каждая из которых в чем–то является подлинной и реальной, а в чем–то ложной и придуманной, миф становится не предметом обожания или опровержения, а «строительным материалом» для созидательной работы. Исторический миф «упаковывает» не только некий рисунок событий и отношений прошлого, с чьей–то позиции существенный для понимания настоящего, но и целые вероятностные
124
С. Переслегин, «Альтернативная история как истинная система» // К. Макси. Вторжение. М: АСТ, СПб.: Terra Fantбstica, 2001.
Сюжет третий: страницы учебника
Эта статья и в известном смысле, вся книга посвящена тем прагматически полезным технологиям, которые можно извлечь из изучения истории войн и основных положений военного искусства.
На первый взгляд, трудно представить себе что–либо более нелепое, нежели схематизация своих собственных текущих жизненных трудностей через карту, описывающую столкновение армий эпохи тоталитарных войн. Но «не судите опрометчиво» — используя военно–стратегический понятийный аппарат, вы приглашаете к решению своих проблем многовековой опыт человечества и талант сотен выдающихся военачальников. Будет поистине странно, если в такой компании вы не сумеете найти единственно верный ход.
В этой жизни мы все встречаемся с войной:
Когда пытаемся решить задачу при заведомом недостатке ресурсов. И безразлично, идет ли речь об Ираке, воюющем с Соединенными Штатами, об ученом, исследующим бесконечную Вселенную, или о мальчике, который хочет добиться любви первой красавицы школы.
Когда сталкиваемся с противодействием со стороны свободной человеческой воли и обе стороны, или хотя бы одна из них, считает смерть противника допустимой. Нет, дело здесь не в готовности убить, а лишь в том факте, что победа в противостоянии становится в какой–то момент дороже человеческой жизни. И опять–таки не важно, делит Россия с Америкой Арктику, или правительство Шри Ланки — страну с «Тиграми освобождения Тамил Илама», либо арабы с евреями — Палестину. Или же два заместителя — освободившееся кресло начальника, два научных коллектива — финансирование на важный проект, две девушки — одного молодого человека. Или даже муж с женой — мытье посуды.
Когда человек сражается с Судьбой, сотканной мощью Государства, силой Традиции, истинностью Веры или историей Рода.
Когда воюет страна. Поскольку война есть одно из атрибутивных свойств социосистемы, это происходит довольно часто, и не следует думать, что современный антракт (более шестидесяти лет без большой войны) продлится вечно.
Когда воюют внутри страны. Партии, кланы, народы, секты, правительства.
Понятно, что даже у монаха вряд ли есть возможность прожить жизнь, ни разу не столкнувшись ни со стратегической задачей, ни с противодействующей волей, ни с судьбой, ни с реальными войнами — внешними и внутренними. Каждому придется воевать. Вопрос лишь в том, хотите ли Вы быть субъектом собственных войн или готовы оставаться их объектом.
I. Зачем это делается?
Стратегический подход как способ повышения пассионарности
Историческая наука относится к теории пассионарности Л. Гумилева весьма сдержанно, если не сказать больше. С практической же точки зрения эта теория вполне приемлема и удобна для решения ряда задач.
По Л. Гумилеву существуют пассионарии — «люди, обладающие врожденной способностью абсорбировать из внешней среды энергии больше, чем это требуется только для личного и видового самосохранения, и выдавать эту энергию в виде целенаправленной работы по видоизменению окружающей их среды» — то есть творцы и акторы истории.
Гумилев выделяет 8 уровней пассионарности. Высший (п + 21, уровень пророков) — стремление к абсолютному идеалу и готовность пойти на верную смерть во имя его. Герои с пассионарностью п + 15 стремятся к идеалу победы и готовы рискнуть своей жизнью, хотя на верную смерть не пойдут. Пассионарностью п + 10 обладают борцы, стремящиеся к идеалу успеха и ограничивающие свой риск расчетом. У творцов пассионарность составляет п + 6. Эта категория людей готова платить своими убеждениями и силами, но не жизнью. Стремятся они
Проблема заключается в том, что общество тем больше способно на свершения, чем выше его средневзвешенная (медианная) пассионарность. Но общество с высокой пассионарностью практически неуправляемо, да еще и находится в состоянии внутренней войны — то есть перегрето с точки зрения социальной термодинамики. И с конца 1960-х годов, с Пражской и Парижской весны, все без исключения правительства развитых стран приступили к уменьшению пассионарное ™ своего населения. Этой деятельное ™ всемерно способствовали энергетический кризис, рост влияния «зеленых», Чернобыльская катастрофа, распад СССР и преобразование мира в однополярный. Пошли десятилетия «устойчивого развития».
Разумеется, все это могло закончиться только значимой катастрофой — политической, экономической или военной. Или комбинацией этих вариантов. И управленческие элиты оказались перед выбором: потерять конкурентоспособность, ориентируя общество — в момент системного кризиса! — на воспитание субпассионариев или же пожертвовать легкой управляемостью и предсказуемостью и создавать борцов и героев — на случай вполне вероятной войны.
Сам Л. Гумилев считал, что пассионарность задается на генетическом уровне, причем относится к рецессивным генам. Это объясняет характер пассионарных волн: мутация, быстрый всплеск пассионарности, затем медленный спад признака — по мере вымывания рецессивного гена из популяции. Но, конечно, генетическим механизмом не объяснить ни механизм быстрого снижения европейской пассионарности после 1968 года, ни пассионарные всплески в мировых войнах. По–видимому, кроме генетических, работают и два социальных механизма–отбраковка пассионариев на ранних ступенях карьеры с оттеснением их на социальную периферию [125] , и кризисное усиление пассионарности. Жанна д'Арк имела пассионарность п + 2 и относилась к пророкам — но совершенно не очевидно, что пассионарность проявилась бы в ней в любой исторической ситуации. Эпохи «сражающихся царств» не только требуют полководцев, но и создают их из совершенно обычных людей.
125
Этот процесс начинается в младшей школе. Нельзя выделяться — ни силой, ни агрессивностью, ни умом, ни знаниями. И образовательный процесс, и карьерный рост продвигают людей усидчивых и исполнительных, при этом не агрессивных и толерантных. На практике это означает пассионарность, равную п, то есть нулевой уровень. Несколько улучшает дело малый частный бизнес, где, по крайней мере, нужно стремиться к росту доходов (+1).
Мышление стратегемами, конечно, не гарантирует быстрого роста пассионарности. Но рассуждая в категориях войны, принимая войну, личностный антагонистический конфликт как практически неизбежный спутник развития, рано или поздно приходишь к пониманию необходимости рисковать и жертвовать. Временем, силами, деньгами, убеждениями, а иногда и жизнью. Может быть, изучение технологий войны и не лучший способ повышения пассионарности, но, по крайней мере, это общедоступный способ.
Стратегия и протоколы общения
Военное мышление волей–неволей насыщает язык военной семантикой. Военная семантика подсказывает определенный способ общения, и это вовсе не язык приказов, вернее, не только язык приказов.
Общение современных людей крайне неэффективно. Коммуникационные структуры эпохи постмодерна перегружены словами и словоформами, неуправляемы и бессодержательны. Реальное, смысловое содержание двухчасового разговора может быть записано на половинке тетрадного листа размашистым почерком, если это содержание вообще есть.