Новая Неистинная Пара
Шрифт:
Интересно, а откуда у простых наблюдателей были пистолеты, да еще девяти-миллиметровки?
Впрочем, этот вопрос улетучился из головы так же быстро, как и появился. Я подошел чуть ближе и поднял руки.
— Спокойнее, девочка, — мягко сказал я.
Пистолет заплясал в дрожащих руках малышки.
Я присел на корточки, чтобы наши лица оказались на одном уровне.
— Все уже закончилось, — проговорил я.
Она всхлипнула.
Я еще ближе подошел. Медленно протянул руки и помог ей разжать стиснутые пальцы. Рифленая рукоять была влажной от пота Инги, хотя от ствола буквально несло женщиной и какой-то магией. И мне бы
Не успел снова повернуть голову к девушке, как она бросилась мне на шею. Ее волчица кинулась к моему самцу за защитой. Возможно, она бы сдержала зверя, но шок убрал все блоки человеческой натуры. Я поднял Ингу на руки и прижал к себе.
Из груди сами собой вырывались успокаивающие рыки моего зверя. Он всеми силами показывал, что волчице ничего не грозит. Будь Инга просто человеком, то это бы не помогло, но она — волк. А потому, к моменту как мы выбрались из дома, к моим волкам, она уже успокоилась и только чуть подрагивала в моих руках. Такая маленькая, худенькая, хрупкая… моя.
***
Уже через пару часов я сидел за столом в своем номере и ждал Ингу из душа. Девочка никогда раньше не переживала ничего подобного, поэтому я не настаивал на знакомстве. Она увидела моего зверя, признала в нем лидера, естественно. А большего пока было и не нужно, поэтому, когда я отправил ее в душ, она только обрадовалась. Вампир не успел добраться до девушки, а мелкие синяки и ссадины заживут на ней за час.
Пока девушка успокаивалась в горячей воде, я заказал ужин, вина и быстро «замял» дело с перестрелкой. Власти города хорошо знали местного альфу, а я хорошо знал его. Не прошло и двух звонков по телефону, как на местной телестудии спешно готовили ролик с рассказом про беглого преступника и доблесть местных полицейских, что и не удивительно. Сейчас там, на месте смерти вампира, было столько моих, да и не только моих, волков, что ни за кого другого, кроме как за полицейских их выдать было нельзя.
Инга вышла из душа почти сразу после того, как мой зверь начал проявлять нетерпение. Близость его женщины туманила головы нам обоим, несмотря на опыт. Хотя, если уж быть честным, то опыт опытом, но она же — единственная. Единственная в этом мире, в этой жизни, что уготована мне в спутницы навечно, навсегда. Самая ценная, самая главная!
Все-таки мужчина неполноценен без своей женщины! Словно не хватает небольшого, но важного кусочка. И тогда, увидев ее, такаю разгоряченную, в большом банном халате, с мокрыми волосами, я понял правдивость этого утверждения романтиков. Было смешно думать, что я вообще жил до этого момента. Ее запах, весь ее вид. Да она словно бы была окружена светом!
Боги всех миров, да я даже предположить не мог, что близость избранной, рожденной только для меня, так туманит голову.
Зверь зарычал сам. Она дернулась. Я сначала подумал, что она испугалась, но потом она отозвалась чередой рычащих ноток, от которых я испытал такую волну желания, какая меня давно не посещала. Член почти болезненно налился силой в какие-то мгновения.
Все, что было потом я никак иначе, кроме как «чудом» назвать не могу. Она сама подошла ко мне, сама села ко мне на колени. Я обнял ее за талию и притянул к себе. Что такое поцелуй с парой для оборотня? Ну тут все как в книжках — фейерверк желания и удовольствия.
Ее мягкие губы, словно и мои делали нежнее. Ее влажный
Она перекинула одну руку мне на плечи, а второй начала поглаживать шею. Так как я придерживал ее одной рукой за талию, то второй скользнул в распахнувшийся халатик. Не прошло и минуты моих поглаживаний, как ее маленькая грудь налилась силой, а сосками можно было резать стекла, как бриллиантами. Моими бриллиантами. Да, в возбуждении нет ничего невероятного, но тогда мне казалось, что каждый момент ее желания — моя заслуга, личная, что я словно бы сдаю сложный тест, и сдаю успешно.
В какой-то момент она разорвала наш поцелуй и тихо застонала мне в губы, от этих звуков я сам словно бы опьянел. Свет вокруг ее кожи стал ярче, почти резал глаза.
Так вот как действует запечатление?!
Той рукой что удерживал ее, я распахнул халат, продолжая ласкать, мять уже твердую грудь. А второй рукой надавил ей нашею, требуя раскрыться. Целовать, хотя скорее кусать, губами ее нежную кожу было даже более приятно, чем целовать в губы.
Ее стоны становились все громче. А меня будоражил до дрожи во всем теле ее запах. Запах шампуня, запах от халата, запах ее пота… запах ее желания. В какой-то момент я остро уловил лучший из ароматов этого мира — запах ее влаги. Она не просто возбудилась, она хотела меня, ее волчица желала меня, именно меня, ее самца и защитника.
Рука сама оторвалась от нежной шеи и переместилась к животу. Я поднял голову и требовательно рыкнул, чтобы она поцеловала. И она поцеловала, глядя на меня изменившимися зрачками и едва слышно преданно поскуливая. Лучшая музыка.
Пальцы скользнули ниже, ощутили тонкое кружево трусиков. Инга тяжело выдохнула, чуть сбилась с ритма поцелуя, разводя ноги, задевая мой член бедром. Едва сам не заскулил от удовольствия, граничащего с болью.
Пальцы скользнули дальше, чуть надавили, чтобы прочувствовать ее щелку. Прошлись от лона вверх и обратно, по ее «губам». Новый почти требовательный стон Инги, впрочем, не отрываясь от моих губ. Я отодвинул ткань белья, и замер наслаждаясь ощущениями, размазывая ее сок по всем складочкам, вокруг клитора, и снова вниз, чтобы пальцами «зачерпнуть» еще горячей влаги и перенести ее на клитор.
Инга застонала громче, почти закричала и прикусила меня за нижнюю губу, разводя ноги еще больше в сторону, давая больше простора для игры. Пару минут я наслаждался ее звуками, как она пыталась сдерживаться, как двигала бедрами, в такт моим пальцам и как замирала, когда я играл с клитором. И только убедившись, что она и правда мокрая везде, влага даже на пах попала, я позволил ей отстраниться и склонился над грудью.
Моя девочка сама выгнулась, позволяя целовать, покусывать, облизывать. А пальцами, впрочем, я так и продолжал свою игру на самом лучшем из музыкальных инструментов.
— А ты почему такая влажная, плохая девочка? — заметил я вопросительно, когда она в очередной раз подалась к моей руке, приглашая, прося чтобы вошел.
— Я…
— Да, да? Что — ты?
— Ммм…
— Инга, я хочу, чтобы ты попросила, — заметил я, скользя едва ощутимо по самой вершинке клитора. — Попроси меня!
— Пожалуйста…! — стон-мольба, которому вторила ее волчица.
— Чего-чего? — уточнил я, перебегая языком от одной груди к другой.
— Возьми меня… пожалуйста! — это ты уже хрип, изнывающей от неудовлетворенности женщины, и эти звуки хотелось слушать вечно.