Новая Неистинная Пара
Шрифт:
Я улыбнулся, позволяя ей почти повиснуть у меня на руке, откинуться назад еще больше.
— Я никого… так… — снова мольба и уговоры.
Все-таки за свою жизнь я слышал тысячи вариантов уговоров, а вот в тот день осознал, что ее стоны-просьба в пастели станут тем самым рычагом, которым она будем мною управлять, потому… потому что только ради этого я и был рожден…
Два пальца скользнули внутрь, туда, где так жарко, маняще и влажно. Потом, чуть согнуть пальцы и наружу. И снова вглубь. И снова, И снова, все ускоряясь в темпе.
Инга раздвинула ножки еще больше, хотя
Вытащил пальцы, не давая ей испытать еще больше удовольствия. Дождался, пока она поднимет голову и зло посмотрит на меня. Всегда обожал это в женщинах!
Этот злой взгляд, прерванного в шаге от пика, удовольствия… лучший из наркотиков для мужчины, который понимает, что главное из удовольствий для женщины, подвластно только ему. Вот она — настоящая победа ловеласа, а не количество соитий. Естественно, я не собирался останавливаться, но по полной насладился злостью и обидой на лице моей пары.
Не дожидаясь пока она потеряет настрой за обидой, я не отрывая от нее пристального взгляда, с удовольствием облизал пальцы с, уже размякшими от ее влаги, подушечками.
Ее вкус, чуть солоноватый, застревающий на языке, заставляющий помнить.
— Я хочу тебя распробовать! — прошептал я. — Вставай!
Она неуверенно поднялась на дрожащие ноги. Я стянул с нее уже распахнутый халат и бросил в угол. Принялся раздеваться сам.
— На ковер, — приказал я, кивком указывая на большой мягкий бежевый ковер.
Зверь повелительно рыкнул, и моя пара покорно опустилась на пол, едва сдерживая нетерпение.
Я уже был не в том возрасте, чтобы в пылу страсти рвать дорогие рубашки и ажурные лифы своих дам, поэтому моей собранности хватило, чтобы спокойно скинуть одежду. И все время я наслаждался сиянием ее кожи.
Она была идеальна. Только для меня. Лучшая. И это не преувеличение. Я знал, что запечатление с парой искажает картину, что волк видит ее (или его) в некотором свечении ауры. Но, и предположить не мог, что для меня это будет так… верно, так правильно. Как аксиома. Иначе просто и быть не могло. Она моя, а я — ее. Она моя судьба. Навечно!
И от осознания этого внутри клокотало столько эмоций, столько чувств… и все это было во сто крат лучше любого из оргазмов.
Я медленно опустился на колени, под ее, то ли умоляющим, то ли требовательным взглядом. Позволил ей осмотреть себя, погладить тонкими пальчиками мышцы, коснуться груди и пресса, бедер. Пока мои руки скользили по ее уже чуть остывшему телу.
— Закрой глаза! — приказал я, когда ее рука потянулась к члену.
Головка уже начинала ныть, но мне хотелось сделать все красиво. Ее оргазм должен быть первым из многих в нашей семье, но первым.
Это даже хорошо, что она уже имела опыт, а то не хотелось бы портить первый раз ее страхом и болью. Эгоизм? Да, безусловно, но в ту минуту мне было приятно, что боль от первого раза причинил ей не я. Может быть, поэтому я и не
Моя Королева покорно прикрыла веки, с длинными черными ресницами и опустила руку на ковер.
Я же переместился к ее ножкам, таким тоненьким (если сравнивать наши тела), что на миг мне стало страшно. Не раздавить бы… Такая хрупкая моя волчица. Надо бы откормить, килограмм на десять, а лучше пятнадцать. Мне всегда нравились девушки комплекции Болливуда, то есть да, стройные, но с мясом, формами и лишним на животике. Моя же пара оказалась фигуркой ближе к «эльфийкам» — не высокая, но маленькая, узкая, слишком худая, с маленькой грудкой и попкой. С ребрами-веточками, проступающими из-под теплой кожи.
Это как-то само навило меня на мысли, что с беременностью и родами могут быть проблемы. Я не медик, но и мне становилось понятно, что с таким телом родить без Кесарево — сложно, если не невозможно. Мысленно поставил пометку в памяти: найти лучших врачей, когда будем ждать первенца, да и больше двух, наверное, не стоит. Ее жизнь бесценная, и ничто не стоит риска, даже род, и его утрата для оборотней. Обойдутся без Мастеров, если что…
Впрочем, все эти рассуждения не мешали мне ласково поглаживать ножки любимой. За столько лет я поднаторел в массаже, ибо, чтобы кто не говорил, а массаж — лучшее, что может настроить женщину на секс, и дешевле, чем рубиновое колье.
Прикрываясь массажем, я изучал свою пару, теперь уж точно пару. Запоминал все ее мышцы, все нежные точки. Аккуратные пальчики с ярким педикюром, который на светлой ножке не смотрелся. Немного растоптанную, изменившуюся от каблуков, стопочку, которую хотелось расцеловать так же сильно, как и каждый сантиметр ее тела.
Вернулся к расцеловыванию животика, теперь уже более вдумчиво, позволяя желанию распалить себя медленно.
Я желал запомнить тот, первый раз. Теперь-то, после всего, сидя в новом кресле, брошенного ею кабинета, в этом видится знак леди Судьбы, а тогда мне казалось, что я просто безумно влюблен в наилучшую из женщин.
Соскользнул между ее ног и застыл, наслаждаясь тем, как и она застыла, в ожидании моих действий. Возникло мальчишеское желание снова заставить ее умолять, но желание увидеть ее оргазм пересилило.
Начал с легких поцелуев вокруг лона, потом едва ощутимое прикосновение языком к «губам» не размыкая их, не раздвигая в стороны, а лишь намечая такую возможность. Мое дыхание в таком нежном месте заставило Ингу вздрагивать, изгибаться. Я слышал, как она часто задышала, но лишь когда ощутил сильный аромат ее желания, позволил себе раздвинуть «губы» большим и указательным пальцами.
Язык — весьма многогранный инструмент, если мужчина умеет им пользоваться. Что я и продемонстрировал своей девочке, изучая ее нутро так же внимательно, как до этого пальцами. Слушая и наслаждаясь ее стонами.
Я как раз скользил кончиком языка по левой стороне от клитора, снизу вверх, когда нюх показал, что пора — она достаточно завилась.
Снова проник внутрь двумя пальцами, только теперь тыльной стороной ладони вверх, как бы растягивая, оттягивая вниз ее дырочку. А губами прильнул уже к клитору.