Новая Орда
Шрифт:
Слава Богу, хоть ковер на полу был – не грохотали, когда падали.
Князь оттащил обмякшие тела за портьеру и переставил свое креслице поближе к другому – высокому, что стояло с другой стороны стола и явно предназначалось для кого-то, облеченного немалой властью. Уселся, вытянув под столом ноги, и, плеснув из кувшина в бокал, блаженно прищурился.
– Надеюсь, ты не убил мох слуг?
Егор улыбнулся – он того и ждал: знакомый язвительный голос.
– Не, не убил – шевелятся. – Вскочив с креслица, молодой человек поспешно поклонился и кивнул на стол. – Я так понимаю – посидим?
– Да ты слуг-то – за что? – Заира-Айгиль покусала губы.
Ой, до чего ж она была хороша! Длинный ослепительно-белый чекмень в талию, туфли алого сафьяна, золотое шитье, в волосах
Набрав в рот вина, Вожников подошел к поверженным стражам, уже постанывавшим, шевелившимся, фыркнул вином на обоих, похлестал по щекам:
– Ну, поднимайтесь, парни! Нокдаун, да… но по очкам – моя победа полная!
Придя в себя, стражники потянулись к саблям.
– Прочь пошли! – немедленно цыкнула на них повелительница. – Убирайтесь живо, чтоб я вас здесь больше не видела.
Незадачливые охранники, пятясь, с поклонами, удалились, забыв даже окатить грозными взглядами насмешливо прищурившегося Егора. Видать, та еще была штучка эта Айгиль – боялись.
– Они обзывались, – совсем как пятиклассник, пояснил молодой человек. – И вообще, вели себя грубо, псом называли, даже, можно сказать, грубой нецензурной бранью ругались… почти.
– Садись, – усевшись сама, Айгиль кивнула на креслице. – И знай – тебе оказана великая честь. Поверь, не с каждым зеленщиком я здесь беседы веду. Впрочем, ты не зеленщик…
– Так я налью? – Получив благосклонный кивок, Вожников потянулся к кувшину. – Прошу вас, леди. Так как же вас теперь называть?
Девушка усмехнулась:
– Можно по-простому – великая госпожа.
– И вы меня запросто называть можете – сиятельный князь!
– Я серьезно, я и в самом деле – царевна! – поджав губки, обиженно сказала Айгиль.
Узник развел руками:
– И я более чем серьезен. Разрешите представиться: владетельный князь заозерский, почти новгородский, хлыновский, и прочая, и прочая, и прочая. Что, не веришь? Ой, извини, что на «ты», просто привык…
– Ничего, – царевна скривила губы. – Продолжай, продолжай.
– У меня, между прочим, рать – больше десяти тысяч, и это не считая ватажников и новгородцев! – похвастался Вожников. – Около сотни боевых ладей… полтыщи коров машут хвостами, если считать каждую корову в отдельности.
– При чем тут коровы?
– Да это я так, шучу.
Айгиль прищурилась:
– Любишь ты шутить.
– А ты? – Подняв бокал, князь пристально посмотрел на юную ханшу: – Хочу за твое здоровье выпить… и за сбытие всех твоих мечт! Или сбывание мечтов.
– Что тебе знать о моих мечтах, зеленщик? – насмешливо фыркнув, царевна подняла бокал и, встретившись взглядом с князем, осушила медленными глотками.
– Я много чего о тебе знаю, великая госпожа, – выпив, Егор поставил бокал на стол. – Не с самого детства конечно, но… Сказать?
– Попробуй.
– Кстати, я уже подобным рассказчиком потренировался. Впрочем, это неважно… Итак! Тебя выдали замуж рано, возможно даже – взяли силком.
Увидев, как шоколадные очи царевны сверкнули нешуточным гневом, Вожников понял, что угадал, и с воодушевлением продолжил:
– Царевич Керимбердей оказался последней сволочью, а уж его завистливые дурищи-жены… Их потом не жалко было… того, правда?
– Не твое дело!!! Мхх! – воскликнув со злобой, Айгиль, однако быстро с собой справилась, прищурилась, скривила нехорошо губы. – Складно болтаешь. Ну, давай дальше. От нечего делать послушаю.
– Ну вот, – Вожников обворожительно улыбнулся. – И ты, такая красивая, юная, умная – гораздо умней тупого интригана Керимбердея и его алчных везирей – вынуждена была терпеть многое. Терпела бы, может, и дальше – все-таки супруга великого хана, пусть и не главная… Да тут вдруг представился случай – хана-то, муженька твоего, убили! И вот он, шанс! Не знаю, как ты там все устроила с двойниками – похоже, женщины на такие дела умны, да и двойников-то особых не надо – кто там из простых этого Керимбердея на лицо помнил. Кто помнил… те уж далече… включая старших жен… Ладно, не дуйся, я ведь обидеть-то тебя не хочу – просто рассказываю все как есть. И пока, вижу по
– Не все так. – Айгиль наконец-то взглянула на собеседника без насмешки и злобы, но все же еще нехорошо, словно не знала, доверять ему или нет.
– А что не так? – наливая вино, быстро спросил Вожников.
– Темюр-хан поднял в Сарае мятеж, ему помогли русские, – взяв бокал, холодно пояснила царевна. – Эмир Едигей бежал в Хорезм, о том принесли весть мои верные люди.
– Ого! – Егор даже присвистнул. – Вот это новость. Русские, говоришь, помогли? Что ж… решили правильно. Ну, что же, так ведь теперь дело за малым – идти на Сарай да брать трон! С Темюром, правда, и теперь не так уж и легко будет справиться, да ведь куда легче, нежели когда они были заодно с Едигеем. Теперь рассорились? Славно! Бери власть, милая Айгиль! Другой такой случай вряд ли представится. Только… – Вожников чуть помолчал, и продолжил, не дождавшись реакции собеседницы: – Ты ведь хочешь куклу на трон посадить? А ну как кто догадается? Хан-то, мол, не настоящий! Что тогда будет? Сама прекрасно понимаешь – мятеж. Именно так все и случится, слухи-то о Керимбердее разные ходят – а все следы ты явно замести не сумела, да и среди окружения твоего многие все знают и еще о большем догадываются… Тот же Муртаза-бек. Нет, не надо куклу на трон садить, не так надобно делать…
– А как?! – подавшись вперед, в нетерпении выкрикнула Айгиль.
– Сама на трон сядь! – Егор резко выбросил вперед руку, словно отдавал салют. – Стань правительницей, великой ханшей, а уж я тебе в этом помогу. Ну, что тут сомневаться-то? Вот только представь – сама – царицей! – на троне, и не надо думать об этих дурацких двойниках, о том, что все рано или поздно откроется, о мятеже… Царицу Савскую вспомни, Клеопатру – слышала, надеюсь, о них.
Айгиль вскинула брови:
– Дурой-то меня не считай. Клеопатра, хм… А ты, выходит, в Антонии метишь? Или куда больше – в Цезари?
– Скорей, второе, – скромно признался Вожников. – Я ведь все-таки князь! И войско мое… они же помогли Темюру… Теперь помогут тебе!
– Женщина на троне? – помолчав, с сомнением протянула царевна. – Орда – не Рим и не Египет. Женщина должна быть покорной…
– А ты этого хочешь?
– Нет!!! Никогда!
– Тогда рискуй. – Егор спокойно долил в кубки вино. – Только знай – я тебе не просто так помогу… и буду помогать всегда! Кое-что попрошу…
– И что же?
– Ордынский выход! Дань! Русские княжества не будут ее платить никогда. – Поднявшись с кресла, князь скрестил на груди руки. – Скажу даже более, Сарай-ал-Джедид, Бельжамен, Жукотин и прочие ордынские города и земли станут моими вассалами. Эй, эй! Только не смотри так! И не возражай, ты же умная, прекрасно все понимаешь: Великой Орды давно уже нет, есть ее разрозненные остатки, куски, одним из которых ты хочешь править! Кровавая борьба за трон сто лет назад, затем чума, нашествие Тимура… Все! Ты должна сохранить хоть что-то – не более. И выход – один. Тот, о котором говорю я! Женщину на троне не признают многие – ни в степях, ни в Сибири, ни даже в Хорезме… А мы признаем! Новгород Великий признает, Нижний, Заозерье, и – куда ей деться? – Москва. Думаешь, московские князья дань для Орды собирали? Дай бог десятая часть в Сарай шла. Так на что она, такая дань? Возни больше. Бери трон, милая! А я, великий заозерский князь, своего верного вассала в обиду никому не дам! И не только вашим ордынцам. Ушкуйников приструню – обещаю! – нападать больше не будут – мир! Торговля! Цветущие города. Сарай-ал-Джедид вновь станет таким, каким был когда-то: столичный блеск, новые дворцы, купцы со всего света, состязания поэтов – и все это благодаря тебе, Айгиль! Айгиль Великая – не сомневаюсь, именно так назовут тебя люди, и имя твое, имя великой и мудрой царицы, останется в веках! Так будет, поверь. А сейчас… Неужели ты, умница, откажешься сделать к этому шаг? Ну! Что молчишь?