Новая весна

Романова Рита

– Буреночка моя родная! – улыбнулась Вера и обняла корову за толстую шею. – Одна ты у меня осталась, подруженька моя любимая. Знаешь, Буренка, а у меня горе. Огромное, бескрайнее горе. Если его выпустить из моей груди наружу, то, наверное, оно покроет собой не только нашу деревеньку, но и соседнее село. Представляешь, насколько оно большое?

Я, родная моя, потеряла любовь. Я даже не успела познать ее до конца, а уже потеряла. Он предал меня. Использовал и выбросил, как скорлупу

от яйца. Он разорвал мое сердце. И теперь его кусочки бродят у меня в груди, больно бьются о ребра, пытаются выбраться наружу, но у них ничего не получаются. Слишком уж крепкая грудная клетка. И почему она такая крепкая? А? Как ты думаешь? Лучше бы она была мягкой и податливой. Чтобы эти острые обломки, наконец, вырвались наружу и перестали причинять мне эту страшную боль.

Подскажи, если знаешь, как мне жить дальше? Посоветуй, как поступить? Ведь теперь у меня нет ничего. Даже тебя у меня нет. Через пять дней в этот дом войдут новые хозяева. А мне нужно будет уйти. Только куда мне уходить, Буренушка? У меня никого нет, ни родственников, ни друзей. У меня даже денег нет. Ни копейки.

Может быть, мне попытаться найти его? Поехать в город, отыскать улицу… Михалкова, кажется. Понимаешь, я не могу поверить в то, что он меня не любил. Пусть он сам скажет мне об этом. И тогда, может быть, я смогу навсегда вырвать эту больную любовь из своего сердца. Да, так я и сделаю. Дождусь новых хозяев и поеду к нему.

Глава 12

Дни казались бесконечно долгими, а ночи еще длиннее. Вера по обыкновению выполняла все домашние обязанности и потихоньку перебирала старые вещи. Везти их в город было глупо, а оставлять здесь жалко. Она решила забрать лишь самое ценное, но каждая вещь казалась ей нужной и дорогой.

Перетряхивая свои детские вещички, навсегда впитавшие в себя запах затхлости и сырости, она наткнулась на перехваченную резинкой пачку конвертов. В графе «от кого» было написано: Сидорова Валентина Викторовна. Валентина… Кажется, папа говорил, что так звали ее маму.

Сердце учащенно забилось, а руки задрожали мелкой дрожью. Пожелтевший листок, исписанный мелким почерком выпал из конверта. Девушка тут же схватила тонкую, почти прозрачную бумажку и впилась в нее глазами.

«Сергей, я понимаю, что ты очень зол на меня. И ты имеешь на это полное право. Но ты не можешь лишить меня возможности увидеть родную дочь. Обещаю, я не буду говорить ей, что являюсь ее матерью. Скажешь девочке, что я – твоя дальняя родственница. Я просто посмотрю на нее, прижму к себе, вдохну ее запах. Пойми, это очень важно для меня.

Как вы назвали мою девочку? Варей, как я хотела, или как-то по другому? Напиши мне по этому адресу. Молю. Не оставляй мое письмо

без ответа. Прости меня и пощади. Дай возможность увидеть родную дочь».

Вера убрала письмо в конверт и достала второе, потом третье. Буквы перед глазами плясали странные танцы, но она продолжала впиваться в них жадным взглядом. В каждом послании мама молила отца о встрече с Верой.

Последним в пачке лежало письмо, не успевшее пожухнуть от времени. Вера развернула его и удивилась. Крупные, четко выведенные буквы – от них шла уверенность и сила их создателя. Сначала девушка подумала, что эта весточка не от мамы. Но вчитавшись в текст, поняла, что была не права.

«Здравствуй Сергей! Надеюсь, ты не сменил место жительства, и это письмо обязательно найдет тебя. Извини, что так долго не писала. Просто я устала биться в глухую стену, за которой, как оказалось, была лишь пустота. Теперь, по прошествии многих лет, я даже благодарна тебе за то, что в минуты моей слабости ты не пошел у меня на поводу. Не позволил мне вернуться в семью и растить собственную дочь.

Конечно, мне и сейчас очень хочется увидеться с Верочкой. Но это чувство уже не высасывает мою душу и не заставляет корчиться в страшных судорогах. Теперь я молю тебя лишь об одном – прости меня за все. За мою слабость, за трусость, за безответственность. Я была всего лишь маленькой девочкой, которая не давала отчета в своих поступках. Сейчас я другая. И у меня все таки получилось устроить личную жизнь. Почти получилось.

Год назад я вышла замуж и почти сразу забеременела. У нас родилось двое замечательных близнецов. Но по огромному недоразумению мой муж попал в тюрьму, и я осталась одна с двумя грудными детьми. Мы еле-еле сводим концы с концами. Детских пособий не хватает даже на еду. А из декретных у меня ежемесячно отчисляют алименты в пользу Верочки.

Сергей, я понимаю, что очень виновата перед тобой. Но и ты меня пойми. Если у тебя есть хоть капля сострадания, то откажись от алиментов. Не дай мне и моим малышам умереть от голода. Ты – взрослый мужчина и вполне способен сам прокормить Верочку. Не лишай нас последнего куска хлеба. Знаю, что ты очень благородный и добрый человек. Поэтому надеюсь на твое понимание и сострадание. Жду ответ».

Несколько раз подряд Вера прочитала последнее послание. Вчитываясь в каждое слово, вглядываясь в каждую букву, словно пытаясь намертво впечатать ее в свою память. Оказывается, мама любила ее! Она безумно жалела о том, что бросила ее и мечтала вернуть родную дочь. Но отец не позволил ей сделать этого. Хотя всю жизнь продолжал любить свою бывшую жену. Его гордость оказалась гораздо сильнее остальных чувств.

Конец ознакомительного фрагмента.