Новая земля (Новь)

Гамсун Кнут

Эти слова тронули ее; въ одну минуту всплылъ образъ ея жениха, и она воскликнула, увлеченная: "Да, не правда ли? Ахъ да, онъ такъ удивительно добръ ко мн. Нтъ, если подумать… Да, я иду", крикнула она Иргенсу и кивнула ему. "А когда я васъ опять увижу, Гольдевинъ? Скоро, не правда ли? Ну, посмотримъ".

Она протянула ему руку, простилась и ушла.

Теперь она начала очень спшитъ; она извинилась передъ Иргенсомъ, что ему пришлось такъ долго ждать, и торопилась изъ всхъ силъ.

"Какъ вы ршите!" сказалъ онъ.

"Да, мн нужно домой. Уфъ! какъ втеръ дуетъ!"

"Агата!"

Она

взглянула на него, его голосъ дрогнулъ; горячая дрожь пробжала по ней. Нтъ, она не въ состояніи дольше оставаться спокойной; ея глаза опять полузакрылись, что-то потянуло ее къ нему, ея рука коснулась его руки, она пошла близко съ нимъ.

Онъ опять назвалъ ее нжно по имени, и она отвчала ему, какъ бы покоряясь:

"Оставьте меня теперь на нкоторое время. Но что мн длать? Я буду вамъ такъ благодарна, если вы оставите меня теперь немного въ поко!"

Онъ замолчалъ.

Они все дальше спускались въ городъ, въ конц улицы былъ виденъ домъ Генрихсена. Она тотчасъ же очнулась; что она такое сказала? Она общала что-нибудь? Нтъ, нтъ, ничего. И, отвернувшись, она сказала:

"То, что случилось сегодня… Вы поцловали меня. Я раскаиваюсь въ этомъ, видитъ Богъ, Да, это огорчаетъ меня!.."

"Тогда выберите наказаніе!" сказалъ онъ горячо.

"Нтъ, я не могу васъ наказать. Но вотъ вамъ моя рука, что я скажу Олэ, если вы еще разъ сдлаете что-нибудь подобное".

И она протянула ему руку.

Онъ взялъ и пожалъ ее; и въ ту же самую минуту онъ нагнулся и поцловалъ ее нсколько разъ, какъ разъ подъ самыми ея окнами. Голова у нея кружилась, она съ трудомъ открыла дверь и вбжала по лстниц.

V

Олэ получилъ телеграмму, ускорившую его поздку въ Лондонъ. Двадцать четыре часа напролетъ онъ проработалъ, какъ волъ, чтобъ кончить дла; онъ читалъ, распоряжался, бгалъ по банкамъ, раздавалъ приказанія своимъ служащимъ, давалъ инструкціи своему главному приказчику, который на это время долженъ былъ стоять во глав дла. Пароходъ Хуллера стоялъ теперь въ гавани и нагружался товаромъ, онъ отходилъ черезъ нсколько часовъ.

Агата сопровождала его изъ конторы въ контору, разстроенная и грустная, заглушая свои чувства; она не говорила ни слова, чтобъ не мшать ему, но все время она смотрла на него съ полными слезъ глазами. Они поршили на томъ, что она на другой день, съ утреннимъ поздомъ подетъ домой.

Старый Генрихсенъ ходилъ молча и спокойно: онъ замтилъ сыну, что ему нужно торопиться. Каждую минуту съ пристани приходитъ человкъ и приноситъ донесенія съ парохода; теперь пароходу остается принятъ еще партію ворвани и тогда онъ будетъ готовъ къ отходу. Это займетъ 3/4 часа. Наконецъ, Олэ прощается. Агата была въ накидк и въ шляп, она хотла проводитъ его на пристань.

Но какъ разъ въ послднюю минуту въ дверь вошелъ Ойэнъ. Онъ привязалъ къ лорнету красный шнурокъ, и этотъ красный шнуръ вислъ у него на груди. Въ послднее время его нервность перешла въ новую форму: онъ теперь. не могъ иначе считать, какъ парными числами, два, четыре, шесть; у него теперь

былъ темный костюмъ съ свтлыми пуговицами, бросавшимися въ глаза и это доставляло ему нкоторое облегченіе. Этотъ черный, невидимый шнурокъ у лорнета — разв можно бытъ увреннымъ, что имешь шнурокъ у пенснэ, разъ его не видишь. Нужно бытъ въ постоянномъ страх, не оставлено ли пенснэ дома. Теперь, по крайней мр, онъ знаетъ, что онъ у него; мысль о красномъ шнурк успокоила его.

Молодой человкъ пришелъ въ контору съ трудомъ дыша. Онъ нсколько разъ извинился; онъ мшаетъ?

"Я слышалъ, ты узжаешь, Олэ Генрихсенъ?" сказалъ онъ. "Я только что узналъ это на улиц, и при этомъ я почувствовалъ точно ударъ въ сердце. Мн дйствительно не везетъ, какъ я ни стараются, это не даетъ мн ни куска хлба. Откровенно говоря, я не надюсь кончить мою книгу.

Я не долженъ былъ бы такъ открыто говоритъ объ этомъ; это мн и Мильде говорилъ сегодня: не говорите объ этомъ, сказалъ онъ, собственно говоря, это значитъ вооружить противъ себя людей. Да, но что мн длать. Если ты можешь мн помочь, Олэ, то сдлай это".

Олэ схватился за карманъ, чтобы достать ключи, и пошелъ къ денежному шкапу. Но онъ уже отдалъ ключи отцу. Онъ выразилъ нетерпніе и сказалъ, что хорошо было бы, если бы Ойэнъ на минутку раньше пришелъ къ нему, какъ разъ теперь нужно узжать. Сколько ему нужно? — Хорошо! И Олэ далъ отцу короткое указаніе. Старый Генрихсенъ открылъ шкапъ и деньги были передъ нимъ, но онъ хотлъ имть боле точныя указанія, онъ началъ разспрашивать. Олэ пришлось поспшить, и онъ самъ сосчиталъ деньги.

Ойэнъ быстро сказалъ:

"Я хочу дать теб росписку. Гд у тебя перо? Новое перо, я всегда пишу лишь новыми перьями".

"Да, хорошо, оставь это до другого раза".

"Но мн бы хотлось дать теб росписку, знаешь. — Вдь ты имешь дло съ честнымъ человкомъ".

"Разумется. Милый Ойэнъ, какъ можешь ты такъ говоритъ.. — Да, да, хорошо, такъ еще разъ прощай".

Но Ойэнъ досталъ рукопись изъ кармана и сказалъ:

"Олэ, это мое послднее стихотвореніе. Дйствіе происходитъ въ Египт. Оно будетъ прочитано на-дняхъ. Ты долженъ имть экземпляръ, потому что ты дйствительно помогалъ мн. Вотъ, пожалуйста. О, не стоить благодарности; для меня это удовольствіе".

Наконецъ Олэ вышелъ; Агата провожала его.

"Видла ты, какъ Ойэнъ радовался, что онъ могъ мн дать это стихотвореніе?" спросилъ онъ. "Ужасно жалко его, это большой талантъ, да, удивительный талантъ. Я, кажется, былъ нетерпливъ съ нимъ, я жалю теперь объ этомъ. Это еще хорошо, что онъ еще засталъ меня. О чемъ ты думаешь, Агата?"

Она отвтила тихо:

"Ни о чемъ, но когда же ты опять будешь здсь Олэ?"

"Милая, добрая Агата, вдь я ду только въ Лондонъ", сказалъ онъ, также расчувствованный: "будь спокойна, я не останусь тамъ долго". Онъ обнялъ ее за талію и ласкалъ, ласкалъ, пока они шли по улиц и называлъ ее уменьшительными именами: "маленькая женка, маленькая добрая женка". Но вотъ загудлъ пароходъ. Олэ взглянулъ на часы, ему оставалось четверть часа. Онъ долженъ еще заглянутъ къ Тидеману.