Новая журналистика и Антология новой журналистики
Шрифт:
Саймоны проживали по адресу: Гранд-стрит, 246, между Кристи и Боуэри. Там за сто долларов в месяц они снимали два этажа над закусочной. Но в тот день Чарли решил отправиться за помощью к приятелю на Бедфорд-стрит в Вест-Вилидж. И приятель этот сразу же предложил нечто новенькое.
Он сообщил об очередном мозговом вывихе своей жены, которая увлеклась «макробиотическим» режимом питания — своеобразной вегетарианской диетой на базе сырого зерна и без употребления сахара. Эта кухня преподносилась доморощенным «философом-ученым» Джорджем Осавой. Всеохватывающая книга его содержала также рецепты от всех недугов — начиная с перхоти и заканчивая проказой. А вот и раздел «МИГРЕНЬ»: «Диета № 7 с небольшим количеством
144
«Кунжутная соль» — специя из пережаренного кунжута, растертого с большим количеством соли.
Чарли скептически усмехнулся. Как-то он заглянул в макробиотический ресторанчик «Парадокс», но остался недоволен как кухней, так и публикой. Однако до ложечки гомасио, красной нитью проходящего сквозь всю макробиотическую диету, он снизошел. Взял в рот, проглотил. Головная боль исчезла. Пришел конец старой жизни Чарли. И близился конец жизни Бет Энн.
Чарли и Бет Энн — друзья всегда упоминали их имена вместе — весьма примечательная пара. Обоим по 23 года, основной источник существования — еженедельный чек от папаши Чарли, хотя и не богатея, но преуспевающего дантиста из Клифтона, штат Нью-Джерси. Немало тунеядцев посчитали бы такую судьбу завидной, но в кругу знакомых Саймонов иждивенческий образ жизни не вызывал особых восторгов. Впрочем, приятели не задавали лишних вопросов. Не была среди них обычной и одержимость наркотиками. Основная часть их знакомых художников лишь изредка прибегала к марихуане, относясь к остальному ассортименту с крайней осторожностью.
Однако Чарли и Бет Энн сдержанностью не отличались, и эта их готовность увлечься чем-то, погрузиться во что-то новое с головой привлекала к ним симпатии молодых коллег больше, чем их художественная одаренность или блеск интеллекта. Чарли и Бет Энн слыли энтузиастами, экстремистами, евангелистами. Если доводилось испробовать что-нибудь новенькое, будь то джаз, машины Моргана, галлюциногены-психоделики или рецепт кулебяки, — они увлеченно ныряли в тему и растворялись в ней, шли до конца. А когда выныривали, охотно делились впечатлениями с окружающими.
И вот — новое евангелие: макробиотика. Жизнь Саймонов полностью преобразилась. Никаких наркотиков, никаких гостей-посетителей. Они отказались от секса — временно, на период адаптации к новой жизни. Бет Энн прекратила принимать противозачаточные таблетки. Чарли обрил физиономию и подстригся. Книги, акустическую систему и записи продали, с живописью покончили. Все свое время супруги посвящали изучению, обдумыванию и обсуждению философской системы макробиотики.
Кстати, с дзен макробиотика не имеет практически ничего общего. Ее основная концепция — инь-ян — заимствована из даосизма. Осава утверждает, что все недуги современного человека, как физические, так и духовные, вызываются излишним потреблением либо инь (главным образом — калий, хотя он присобачил сюда еще целый ряд элементов), либо ян (натрий), обычно, правда, виною всему инь. Зерно предлагается в качестве основного пищевого продукта, так как его калиево-натриевый баланс — пять к одному — тот же, что и в крови абсолютно здорового человека. Придерживающиеся диеты увеличивают потребление соли (ян) и ограничивают себя в питье (инь).
Большинства фруктов (инь) и мяса крупного скота (ян) надо остерегаться, следует избегать химических добавок, которые почти все инь, а главное — «неестественны». Необходимо отказаться также от западной медицины. Согласно Осаве, диета не только обеспечит человеку физическое здравие, но в сочетании с религиозными верованиями и смирением — также и духовное процветание и просветление, ибо источник всех благ макробиотики не в глубинах организма, а в «абсолютной
Большинство диетологов оценивают эту диету как нездоровую и опасную. Даже в самой легкой форме она лишает организм кальция и витамина C. А уж диету № 7, которой придерживались Саймоны, легкой никак не назовешь: она допускает исключительно злаки да чай. Именно из-за категоричности этой диеты Саймоны на ней и остановились. Осава пропагандирует ее как наиболее прямой и бескомпромиссный путь к здоровью. Как обычно, зачинщиком выступил Чарли, а Бет Энн хотя поначалу и проявила недоверчивость, но тем усерднее принялась наверстывать упущенное потом.
Жесткость диеты № 7 требовала сосредоточенности и силы воли. Для Чарли самым трудным был третий день, отказ от сахара. Он говорит, это было так же трудно, как и раньше отказаться от героина. Потом он привык. Осава не накладывает ограничений на количество пищи, но Саймоны ели мало. Да и попробуй съесть много, если каждый раз все надо пережевывать аж 50 раз! Оба теряли в весе по 20 фунтов в месяц, рассматривая похудание как признак оздоровления. Вес стабилизировался на отметке 110 для Бет Энн и 120 — для Чарли.
Чувствовали они себя намного лучше, чем раньше. Исчезли не только мигрень у Чарли и боли в ногах у Бет Энн, но и все мелкие недомогания, с которыми человек обычно привыкает жить. Спали супруги меньше шести часов в сутки, а бодрствуя, иногда ощущали вспышки духовного просветления, более яркие, чем вызванные приемами наркотиков в былые дни. Бет Энн, любившая хлопотать по дому, стала прекрасным «макробиотическим» кулинаром. Саймоны вместе выходили в свет, посещали знакомых и некоторых даже склонили к легким формам диеты. Лекарства они выкинули вместе с медицинским шкафчиком, а освободившийся двухдверный холодильник, прекрасный «Гибсон де люкс», стоимостью в 250 долларов, теперь использовали как «скульптурный кабинет», украсив дверцы и полки морскими раковинами и безделушками.
Однако, по меньшей мере, один человек не разделял их энтузиазма — Сесс Винер, отец Бет Энн, закоренелый прагматик, сумевший в свое время вырваться из когтей туберкулеза и бедности и дорасти до преуспевающего адвоката. Сесс Винер видел лишь неестественную худобу своей красавицы-дочери. К диете он отнесся гораздо непримиримее, чем раньше к наркотикам, так как в молодости испытал последствия голодания на собственном горьком опыте. Отец расценил новое увлечение Бет Энн как очередной ложный шаг, еще один из великого множества последовавших за первой ошибкой, когда она четыре года назад связала свою судьбу с этим наиболее выдающимся из всех молодых лоботрясов штата Нью-Джерси. Целительное действие диеты мистер Винер приписывал сочетанию самовнушения и народной медицины. И уж никак не связывал их с «абсолютной справедливостью и бесконечной мудростью Упорядоченной Вселенной».
Чарли тоже иной раз посещали крамольные мысли относительно мудрости Вселенной и Учителя Осавы, но Бет Энн проявляла твердость в убеждениях. Критически она относилась лишь к себе самой. Считала, например, что слишком уж она «санпаку», что в переводе с японского означает просвечивание белков глаз сквозь радужную оболочку, а в макробиотическом варианте — что она обречена, что ждет ее трагический конец. Молодая красавица стыдилась «янственности» своих бедер, все еще слишком мощных, мускулистых (ян — сила, мужское начало) и покрытых пушком. (Осава пишет, что, если японец обнаружит волосы на ногах женщины, «у него по коже просто мурашки поползут».) Бет Энн считала, что эти проблемы с ногами вызваны многолетним потреблением мяса, которое ей, кстати, никогда не нравилось. Долго еще им с мужем придется выводить из организма опасные яды. Слишком глубоко укоренился в них грех… Она все еще не чувствовала себя готовой возобновить сексуальные отношения.