Новая Зона. Контур боли

Прошкин Евгений

— Сиди тихо, — сказал Михаил, неправильно истолковав движения друга.

Маршрутное такси вдруг зашаталось из стороны в сторону. Вначале Олег решил, что обезьяна спрыгнула с дерева на крышу автомобиля, но, присмотревшись, он понял, что первая особь была не слишком-то и крупной. Вторая горилла оказалась еще шире в плечах и существенно выше, ростом со взрослого человека. Вдоль позвоночника у нее шла серебристая полоса, похожая на седину. Видимо, этот экземпляр был в паре главным.

Вожак так же, без раскачки,

прыгнул с крыши и приземлился рядом с гранитным парапетом. Он словно чувствовал, где искать противника.

Олег уже догадывался, что произойдет дальше. Он мучился от непонимания ситуации и от того, что ничем не может помочь людям, замершим, как истуканы, в ожидании неминуемого. Гарин предпринял еще одну безуспешную попытку взять в руки оружие и тут встретился взглядами с Шумером. Боец так и стоял на одном колене между маршрутным такси и «вольво».

«Ну что ты торчишь там, как баба?!» — мысленно устыдил его Гарин.

Шумер прицелился и почему-то опустил автомат. Его глаза были полны ужаса. Мародер покачал головой: «Я не могу».

— Стреляй! — крикнул Олег и наконец-то открыл свою дверь.

— Сидеть! — рявкнул Столяров, хватая его за ремень. — Оставайся в тачке!

Шумер снова вскинул оружие и тут же выронил.

— Не могу! — отчаянно повторил он.

Михаил выбрался наружу и, держа пистолет двумя руками, облокотился на крышу.

— Что за черт… — проскрежетал он. — Что за гребаный… — Столяров умолк, словно решая, в чей адрес направить проклятия.

Тем временем вожак выволок из-за парапета безвольное тело третьего грабителя, поставил его на ноги и ударил тыльной стороной ладони по уху. С виду это было похоже на незлую отцовскую затрещину, но даже в машине Гарин услышал, как у человека хрустнула шея.

Та горилла, что была помоложе, скинула с дерева труп, затем не спеша спустилась сама и на четырех лапах двинулась к Шумеру.

— Нас кто-то держит! — сказал Столяров. — Здесь кто-то есть. Олег, разуй глаза! Даже я это чувствую. Нас держат! — прохрипел он.

— Ты только сейчас это понял?

Гарин давно уже сканировал пси-поле, стараясь понять, что происходит у торгового центра, но кроме двух животных и семерых… нет, уже четверых человек на площади никого не было. Олег и обезьян-то не сразу распознал. Откровенно говоря, он вообще не сумел этого сделать, пока не увидел их своими глазами.

Напарник Шумера, прятавшийся за маршруткой, слабо вскрикнул и упал на тротуар. Старшая горилла зарычала, оскалилась и энергично взмахнула лапой, стряхивая с когтей обрывки одежды. Человек согнулся пополам и беспомощно выставил вверх окровавленную руку, пытаясь отгородиться от агрессора. Его оружие валялось рядом, как что-то лишнее.

Вожак с неподдельным интересом посмотрел на мародера, громко потянул ноздрями воздух и снова зарычал. Вторая горилла была уже в паре метров от Шумера.

Обезьяна не торопилась, словно знала, что ей никто не помешает.

Шумер так и стоял на месте — оцепенело стиснув автомат и беззвучно раскрывая рот. Он не мог даже закричать.

Столяров продолжал упорно целиться в вожака, но выстрелить у него не получалось.

— Олег… сделай же что-нибудь!

— Я бессилен… — Гарин замотал головой и, еле подняв руку, стянул со лба «венец». — Бессилен, — повторил он. — Нас обыграли.

Автоматная очередь и скоростная стрельба из пистолета зазвучали одновременно и слились в самую сладкую музыку, какую можно было представить. Олег облегченно выдохнул, у него на груди будто бы расстегнули тугой ремень.

Прежде чем вожак успел вздрогнуть, Михаил всадил в темную морщинистую морду всю обойму. Шумер тоже выпустил почти весь рожок, разорвав брюхо второй гориллы в клочья. Возможно, он просто не смог вовремя снять палец со спускового крючка. Хотя скорее всего — не особо-то и хотел.

Столяров плюхнулся на сиденье и утер рукавом лицо. Помотал пистолетом в воздухе, намереваясь что-то сказать, но передумал и, перезарядив оружие, убрал его в карман.

— Черт, я только что убил прадедушку, — выдавил наконец он.

— А я не верю в теорию Дарвина, — так же мрачно отозвался Гарин. — Меня, например, создал Бог.

— Это тебя-то? — Столяров критически оглядел товарища. — Ну-ну…

Секунду они просидели молча, потом расхохотались — неистово, страшно, задыхаясь и хлопая ладонями по коленям.

— Смешная история… — прервал их Шумер.

Мародер стоял около «вольво» с сигаретой в зубах. Руки у него тряслись так, что он ломал спички одну за другой. Михаил отобрал у него коробок и помог прикурить.

Снова помолчали, уже втроем.

— А ведь никто не поверит, — заметил мародер, — ни один человек. Лучше и не рассказывать.

Возле маршрутки раздался стон. Боец с разорванным животом куда-то отползал — бессмысленно и жутко. Вряд ли он понимал, что делает, и вряд ли осознавал хоть что-нибудь, кроме нестерпимой боли. Он все полз и полз в сторону торгового центра, оставляя на асфальте кровь и черные ошметки.

Шумер подошел к нему со спины, посмотрел в небо, что-то быстро прошептал и выстрелил соратнику в затылок.

— Все, что могу, брат… — сказал он, срываясь на всхлип.

Вернувшись к «вольво», мародер выкинул сигарету и сразу прикурил вторую — уже самостоятельно.

— Я буду убивать обезьян до конца жизни, — пообещал он неизвестно кому. — Я не пропущу ни одной.

— Причем тут обезьяны… — начал Олег, но Столяров положил руку ему на плечо и ощутимо стиснул пальцы.

— Это пройдет, — сказал полковник Шумеру. — Все проходит. Вообще-то гориллы на людей нападать не должны. Раньше с вами такое бывало?