Новая Зона. Контур боли

Прошкин Евгений

— Пока нет.

— А о какой башне шла речь?

— Без понятия.

Михаил нахмурился.

— Башня, башня… — повторил он. — Первым делом, конечно, на ум приходит телебашня в Останкино… Ничего не екает?

Гарин опустил глаза.

Столяров вздохнул:

— Да, это было бы слишком удачно… Боюсь, в Москве найдутся десятки объектов, которые можно назвать башней. Это тебе не «Мальвина».

Олег отрешенно уставился в окно. Машина ехала где-то в районе «Академической», значит, спал он не так уж и долго, считаные минуты. И в

эти минуты удивительным образом уложилось то, что он пересказывал полчаса, — а сколько времени это придется обдумывать, и вовсе неизвестно…

Мрак за окном казался непроглядным, но это было лишь первое впечатление. Отсветы скупых московских звезд красили дома в темно-серый, кое-где на стенах гуляли блики маленьких костров. Город все еще жил — странной, больной жизнью Зоны. Город продолжал дышать, пока в нем оставался хоть один человек. С этой истиной Олег столкнулся еще в Припяти, и здесь она лишь подтверждалась.

— Какие у нас перспективы? — нарушил молчание Столяров. — Либо обыскать все одноподъездные высотки, а также все магазины, клубы и рестораны, в названиях которых есть слово «башня»…

— Либо? — поторопил его Олег.

— Либо найти в большом городе одного маленького подполковника запаса.

— Я бы начал с Кенса, — кивнул Гарин. — Он по крайней мере конкретный.

— Ну тогда начинай! — Михаил привычным уже движением постучал себя по лбу.

— Так не получится. Твоего Кенса я никогда не видел. Я могу пройти в метре от него и не понять, что это он.

— А если я добуду его фотографию? — оживился Столяров. — Хотя… это не просто и уж тем более не быстро.

— Я тебе не гадалка, — сморщился Гарин. — Фотографии, волосы, грязные носки — все это не канает.

— Хорошо, мы пойдем другим путем, — ответил Михаил, включая фары и сворачивая с Профсоюзной на улицу Бутлерова.

В здание института бандиты их впустили без пререканий, лишь отобрали на входе оружие, но — как у своих, а не как у противника. «Колокольчик», который Столяров нес небрежно, словно шутовской колпак, поднимал его авторитет до небес.

Возле лифтов никто уже не висел, экзекуция была окончена. Гарин поводил фонариком — свежие следы крови отсутствовали. Лентяй с пулеметом переместился из кабинета секретаря на лестничную площадку — то ли по ночному расписанию караула, то ли просто от нечего делать.

Скутер был на месте.

— Ты знал, что там территория Кенса? — с порога выпалил Столяров и бросил «колокольчик» на стол, раструбом к главарю.

— Кенса?.. — переспросил Скутер, хотя ни капли при этом не удивился.

— Ты отправил нас на чужую территорию и даже не предупредил!

— Чужая территория? — снова повторил бандит, разыгрывая недоумение. — А что, Гриша Кенс уже приватизировал посольство США? Неужели и свидетельство о собственности имеется?

— Что ты, сука, гонишь!

Михаил перегнулся через стол, чтобы схватить бандита за грудки, но тот вместе с креслом изящно откатился назад. Столяров угрожающе подвинул «колокольчик»,

но особого впечатления на главаря это не произвело.

В надежде, что Скутер хоть немного нервничает, Олег снова попробовал мягко прощупать его пси-поле. Заранее они с Михаилом об этом не договаривались, но полковник будто специально выводил бандита на эмоции, и Олег не мог упустить такой возможности. Однако чем громче Столяров матерился, тем плотнее становилась защита Скутера, как будто кто-то всесильный укутывал главаря ватным одеялом. В этом, бесспорно, был чей-то умысел.

После нескольких безуспешных попыток Гарин сдался.

— Другой за такие речи уже висел бы на крюке, — промурлыкал бандит, — но ради тебя, бывалый сталкер, я готов стерпеть. На первый раз, — он погрозил сухим, как веточка, пальцем. — Первый и последний.

Главарь подкатился обратно к столу и, любовно взяв в руки «колокольчик», осмотрел его со всех сторон.

— Хороший, — оценил он. — И не зеленый, и не переросток. В самый раз.

— Бывают и переростки? — равнодушно осведомился Михаил.

— Ну да, если вовремя от пуповины не отделить, может во-от такой лопух вымахать, как туба из пожарного оркестра.

— Пуповина?.. — озадаченно повторил Столяров, словно заразился от Скутера привычкой все переспрашивать.

— Сам ты за «колокольчиком» не лазил, — констатировал главарь.

— Как видишь, я до сих пор не превратился в мешок с требухой, — резонно заметил Михаил.

— А как же вы его добыли?

— Грохнули людей Кенса.

— Всех?

— Зачем всех… Двоих. Третий сам околел, когда из аномалии вылез, — сказал Столяров. — Я думаю, у Кенса еще кто-нибудь остался?

— У Кенса много народу, — деловито сообщил бандит. — И они наверняка уже вас ищут.

— А что же ты хотел? Как еще мы могли добыть «колокольчик»?

— Я?.. — Скутер удивленно улыбнулся. — Что я хотел? Проверить, годитесь ли вы для серьезной работы.

— Ну и как? Ты доволен?

— Результат мне нравится. Хотя вряд ли он понравится Кенсу… Но бояться вам нечего, ведь вы под моей защитой, мужики.

Скутер слегка приподнялся в кресле с явным намерением похлопать полковника по плечу, но тот выпрямил спину. Главарю пришлось встать, но Столяров отклонился назад. Так и не дотянувшись через стол, Скутер замер в неловкой позе с вытянутой рукой, точно самодеятельный актер, играющий Гитлера.

— Да, и, конечно, деньги! — спохватился главарь.

Он выдвинул ящик стола и щедрым жестом бросил перед собой светло-коричневую банковскую упаковку.

— Это двадцать тысяч евро, — не глядя, сказал Михаил. — Мы договаривались на сто.

— Остальное получите, когда переправим артефакт за Периметр. Он ведь может и не доехать. Почему я должен рисковать в одиночку?

— Потому что ты обещал сотку. Сразу. Или в два раза больше, если мы дождемся, когда ты его продашь.

— Условия изменились, дружище, — вальяжно проговорил Скутер.