Новик
Шрифт:
Я повернулась, прикрыв за собой дверь, и пошла к больному. Галёрка смотрела на меня тремя парами глаз с непередаваемой смесью оторопи, восхищения пополам с ужасом. Эх, ребятишки, не оказывали вы помощь в толпе уже подвыпивших придурков на каком-нибудь корпоративе или не отскребали ещё дышащие и елозящие кровавые куски организмов на асфальте в набежавшей азартной толпе на месте тяжелого ДТП. Вот там действительно высший пилотаж, одно неверное слово, заминка или движение, и затопчут как стадо бизонов…
Георгий продолжал из-под ладони меня разглядывать, но молчал и ни словом не вмешивался, что меня вполне устраивало. Я полезла в карман, достала тряпочку, в которую были завёрнуты крестики, вытащила тот, у которого была красная нитка. Перекрестилась на образа и движением показала цесаревичу, что хочу ему на шею надеть крестик, он попытался дернуть головой, и я поняла, что не участвует он не от застенчивости или скромности, у него даже на это нет сил. Я тихонько приподняла его голову, волосы на затылке были мокрыми от холодного липкого пота, в груди клокотало, как в фановой трубе. Я поправила крестик на груди, положила ему ладонь на мокрый лоб и шикнула на Николая "Давай читай молитву, только не очень громко…", "А какую читать? Ты не сказала…". Вот же, блин, педант нашёлся "Коля! Не тупи! Читай что угодно, только уже начинай давай!". От неожиданности, когда он перед
— Символ веры! — я чуть не упала, и действительно начал читать, не очень громко, но с выражением, хорошо стал читать. А вот у меня началась работа, и моё время остановилось. Я потянулась, и почти сразу провалилась в клоаку распада туберкулёзного очага, в котором словно источенные кривые болотные берёзки проглядывали стволики ещё сохранившихся бронхов. Я встраивала в структуру окружающего магического поля лечебные закладки, выводила омертвелые ошмётья, подталкивала замирающее, дважды вообще вставшее, сердечко, подтягивала и вливала в него и во всю структуру организма новые свежие волны магического тока, в моём субъективном времени я провозилась гораздо больше суток, я даже не ожидала, что работы будет так много, так и осталось загадкой, как при этом он продолжал цепляться за жизнь. Конечно, в конце он не вскочил розовенький и новенький, всё сделанное было как свежая тоненькая кожица едва успевшая затянуть рану, только тронь — лопнет. Но внутри болезни уже не было, а на закладках начали формироваться уже здоровые ткани. В самом конце не удержалась от злой каверзы, когда убирала ладонь, чуть подтолкнула молекулы воздуха и заставила её на десяток секунд засветиться. Николай уже молчал, как я прикинула, замолчал он уже пару минут как. Кто же знал, что он так быстро уложится. Я жутко устала, со свежими травмами справляться гораздо быстрее и менее изматывающе по энергозатратам. Тут правда не совсем так, как про Ману любят писать фантасты. С магией обстоит иначе, невозможно накопить, как нельзя в запас нагреть собственное тело, ведь магия как температура тела, в какой-то степени. То есть у тебя есть определённая температура, которую ты можешь отдать и замерзнуть, но магию не отдашь, как и нельзя, если зябко развести костёр и согреться. Магическое поле как гравитационное пронизывает всё вокруг, где-то завихряется, и кому-то в этих завихрениях комфортнее, а большинству в зонах ламинарного тока, как и с температурой одним нравится прохлада, другие едут в тропики. Можно ли ухватить и удержать в себе потоки гравитационных силовых линий? Насколько я знаю, гравитацию ещё обуздать не получилось, вот и магическое поле всё пронизывает и не задерживается. И как с магнитом можно показывать некоторые фокусы с магнитными полями, вот почти так же я показала светящуюся ладонь, но это действительно фокус и не более. Так и что тогда делают маги?! А они как раз с помощью этих силовых линий, а мощи в них заложено всяко не меньше, чем в гравитации, работают, делают то, в чём сейчас возникла необходимость и кто чем предпочитает заниматься. И уж точно не найдёшь среди магов придурков, которые пуляются файерболами. Да и зачем мне файерболы, если я могу, к примеру, потянуться, прихватить силовую линию, захлестнуть её вокруг горы и сдёрнуть эту гору, то есть силовая петля прорежет гору, как струна режет круг сыра, только это может быть мгновенно и если срез будет наклонный, то гора просто соскользнёт по срезу. И что, кроме внутренних запретов помешает так же разорвать человека? Но маги не используют силу прямо против людей. Я, например, могу разрезать тот же японский броненосец или десяток, но если я разрежу при этом хоть одного, даже четырежды негодяя, то практически с гарантией лишусь магического зрения, а лишаться его дураков нет. И тут контакт и решения не за кривой и лабильной психикой, или проституствующей моралью, а с космическим разумом, у которого нет эмоций или амбиций, есть чёткие табу в двоичной логике Да-Нет. И доступ к магии не имеет ничего общего с самолюбованием своей избранностью или другими гипертрофированными человеческими порывами, это ответственность и долг, точнее ДОЛГ, который на тебя взваливают не спрашивая, не хочешь, не можешь нести, никто неволить не станет, исчезнет в тот же миг.
А как я провела лечение, скорее подойдёт аналогия со струёй воды. То есть направляю в больное место, и она моментально, ну, очень быстро вымывает всё лишнее и чужое. А в пустых местах до восстановления остаются структуры из этой же "воды" и они не только, вернее не столько, работают поддерживая и беря на себя необходимые функции, сколько формируют восстановление и свою замену. Георгию на заращивание его огромных каверн потребуется не меньше недели, а может и двух. Кроме этого ему нужно восстановить разрушенный метаболизм всего организма, откормиться банально наконец, и на круг уже через неделю сможет безопасно перенести дорогу, а через пару месяцев забудет о болезни как о кошмарном сне.
Вот всё это изумленному не меньше наших невольных зрителей за пару секунд транслирую Николаю и полностью перехватываю управление. Успев заметить, что Георгий повернулся и заснул. М-да, я то строила планы, что уже через пару часиков отсюда смоюсь, похоже, до утра зависнуть придется. Ведь ещё нужно ему инструкции вложить.
— Господа. Вы наблюдали за проведённым лечением. Основная часть лечения, как заверил меня святой старец, уже закончена, теперь требуется только спокойная плановая реабилитация, которая растянется дней на десять-пятнадцать. Окончательное излечение ожидается в сроки до месяца- полутора. Сейчас пациент спит, проснётся через пару часов, и будет очень хотеть есть, будьте к этому готоввы. Ему будут требоваться самые разные вещества и элементы, поэтому следует безропотно выполнять, чего бы он не попросил, даже если это будет керосин или мышьяк, сейчас никто лучше него не будет знать, что именно ему требуется. Это понятно?! Прекрасно, продолжаем. Завтра с утра, мне нужно будет с Цесаревичем обсудить вторую часть порученного мне старцем. После этого я, наконец, буду, свободен от возложенных на меня обязанностей и поеду домой, ведь и от службы меня не освобождали. Да! И ещё! К моменту пробуждения Цесаревича, приведите здесь всё в порядок. Помойте, уберите весь этот предмогильный антураж, распахните окна, больше света и солнца с морским целебным воздухом. А лучше, сразу по пробуждению переведите его в другое более позитивное место. Вы, господин Агафон, можете продолжать молиться. Хуже не будет. Вы, господин доктор! Я вас очень прошу, не смотря на весь ваш исследовательский зуд потерпеть хотя бы сутки до первого осмотра. И я вас больше не задерживаю. Спасибо вам за посильную помощь и участие. Я сейчас пойду покушать, с самого утра ничего не ел. Господин Полковник! Вы не составите мне компанию? А то я здесь совсем не ориентируюсь.
Полковник, наконец, отмер и зашевелился, господи, ну, чего они здесь все, как мухи зимние, ой, дождутся, что я их по диагонали построю. Наконец после пары каких-то путаных переходов мы оказались в столовой, где меня покормили. Чего
Наутро, когда мы проснулись, это сонное дремотное болото проснулось. Оказывается, нас вчера покормили на кухне гусарского караула, теперь нас привели в куда более цивильную точку местного общепита. Хотя, мне было параллельно, что и чем есть, да и наедаться перед дорогой не было желания, мы быстренько чего-то похватали, запили двумя стаканами чая и пошли искать, куда нашего пациента откантовали, а что выполнили всё побуквенно, у меня почему-то никаких сомнений. На подходе к апартаментам меня ждал сюрприз, передо мной возник очередной из этих с ментиками и без таковых, заступил дорогу и отказался пропускать. Скандалить не было желания, но болтаться здесь до скончания века не хотелось ещё сильнее. Пока мы внутри пытались разрешить дилемму бить или пусть живёт, появился полковник, и мы ощутили на себе, что такое быть его любимым чадом, то, что нас не сажали на горшок, думается, объясняется его случайным недосмотром. Этот пароксизм любви и заботы пришлось вытерпеть и, наконец, нас допустили к телу нашего визави. Цесаревич выглядел замечательно, судя по застрявшим в усах и куцей бородке крошкам, он недавно покушал, а, сейчас полусидя с любопытством, разглядывал нас.
— Ваше Императорское Высочество! Позвольте мне доделать начатое, это единственное, что сдерживает моё отбытие.
— Николай Оттович. Я правильно запомнил?
— Да, честь имею.
— Вы так торопитесь, едва вчера приехали и уже обратно?
— Так точно. Ваше Императорское Высочество.
— Хорошо! Доделывайте. Но потом поговорим.
— Как вам будет угодно, только боюсь, что вас разочарую, я всего лишь случайный инструмент божественной воли, что может знать молоток о планах столяра?
— Об этом тоже поговорим позже. Что вы хотели? — я полезла в карман и достала второй крестик на синей нитке. Протянула Цесаревичу:
— Вот этот крестик мне велено передать вам, для Императрицы. Когда будете передавать нужно сделать то же, что сделал я, когда передавал ваш крестик вам. То есть нужно надеть крестик на шею, после этого положить ладонь правой руки на лоб и прочитать молитву. Какую молитву не имеет значения, наверно желательно православную. Эти крестики нужно носить не менее пары лет и желательно не снимать. После можете делать с ними, что захочется. С этим всё. Вчера я озвучил рекомендации вашему доктору. Сейчас хочу повторить их вам, вы вчера уснули. Первое, вы уже здоровы, болезни в вас больше нет. Второе, требуется время на реабилитацию, организм сильно пострадал от болезни. По минимуму, транспортабельны без всяких ограничений, вы станете через десять-пятнадцать дней. Не перегружая себя, выезжайте хоть через четыре-пять дней. Окончательное восстановление наступит через месяц-полтора. Третье, сейчас вы, наверно, уже заметили, вам хочется есть. Прошу вас учесть, что ваш организм вам сам скажет, чего вам захочется, озвучивайте любые ваши желания и пусть их удовлетворяют, даже если это будет мышьяк или керосин. Организму нужны строительные материалы, он их и будет требовать. Слышали наверно, как беременных на солёненькое тянет, причина та же самая, только там плод, а у вас ваш собственный организм. То есть питаться! С завтрашнего дня встаёте и максимум двигательной активности. Не бойтесь перегрузить организм, он сам прервёт чрезмерные нагрузки, скорее всего вы просто кратковременно потеряете сознание, этим узнаете пределы нагрузок. Купаться и загорать без ограничений. После реабилитации у вас не будет никаких ограничений, вы сможете вернуться к полноценной жизни. С женщинами на год лучше воздержаться. Мне сейчас пришла мысль, боюсь, что она тоже не моя, было бы не плохо, если бы вы взяли с собой вашу матушку, и совершили в этот год паломничество по святым местам, к примеру, начать с Валаама или Соловков и далее на юг. Если вы начало запланируете на середину августа, это будет оптимально по строкам. По поводу Императрицы, ей следует знать, что через год возможно наступление так ожидаемой ею беременности. На этом всё, что бы вы ещё хотели узнать?
– А вы не составите мне компанию, я бы хотел побольше узнать обо всей этой истории.
— Я понимаю ваше желание, но меня ждёт служба, у меня довольно короткий срок выделен для этой поездки, а главное, меня дома ждёт любимая женщина и дети, а мне очень не хочется отрывать время, которое я могу побыть с ними, пока служба опять не разлучит нас, такова доля моряка.
— Тогда хотя бы расскажите, как к вам попали эти крестики и как вы встречались со святым старцем.
— Извините, ваше Императорское Высочество! Но мне очень трудно это вспомнить, как только я передал вам второй крестик, мои воспоминания словно смывает волной. Я уже даже с трудом вспоминаю, как поехал в Афон, а старца уже вообще вспомнить не могу. Извините меня, ваше Императорское Величество! — И изо всех сил постарались сделать глупое и виноватое лицо… Все бывшие вокруг, а таких было шесть человек, что меня умилило, Агафон старательно бубнил в углу, притащив свою неизменную кафедру. Другие кроме дышавшего мне в ухо полковника мне были незнакомы, да и не интересны. — Я как-то очень устало себя чувствую, позвольте я присяду тут в уголке?! — тем временем протянула щуп и подтолкнула "Чехова", который с таким азартом кинулся к пациенту, но был практически оттёрт седовласым в мундире с шитыми обшлагами, да и ещё двое захороводили, только полковник оглядывался на меня, а Агафон бубнил, наверно вместо включённого фоном "Ретро ФМ"… В общем, мне удалось тихонько присесть на стул у дверей, а через десяток минуток сформировать на себе кокон пустоты, и выйти наружу. Спокойно посетив выделенную мне комнату, мы собрали наши вещи и на въезде воспользовались одним из "припаркованных" экипажей. Не знаю, как здесь принято, да и Николай не особенно рвался меня просвещать, я просто добавила фельдфебельские нотки в совершенно невинную фразу, что он сейчас нас отвезёт к причалам. Что он и сделал. В порту нас, как оказалось, ожидала миноноска, ведь других команд её капитан не получал, что нас безусловно обрадовало и мы отбыли, но на всякий случай в Одессу, откуда сразу отправлю его бункероваться в Севастополь и пусть ищут меня на наших просторах.
Вообще, в этой ситуации "подход к снаряду" гораздо менее важен, чем "отход". И я объясняла Николая очевидные для медика вещи. Ведь, здесь классическая ситуация: "Мы любим людей за то добро, которое им сделали, и ненавидим за то добро, которое они сделали нам." И здесь совершенно не важно венценосец или сапожник с Молдаванки. А тем более в ситуации спасения жизни. И то, что в разработанной мной конструкции на первое место выпячено ПРОВИДЕНИЕ, то с нас вообще взятки гладки. А дальше будем развивать тему очаговой амнезии, тут, правда, пришлось объяснить ещё и про амнезию, но подумав, Николай согласился, что это наверно лучший вариант. Тем более, что никаких прямых приказов нам озвучить не успели, а раз так, то мы в своём праве выполнять ранее полученный, то есть следовать согласно выданной подорожной. Тем более, что у нас столько ещё дел, в которых мы оба ни ухо-ни рыло…