Новое место жительства

Верещагин Олег Николаевич

— А остальные уже на месте? — спросил Юрка Димку, который знай наворачивал борщ. Тот кивнул, оживился:

— А полетели со мной! Пусто же в салоне! Коней тут оставьте, и…

— Не, спасибо. Мы к вечеру так и так доедем, — отказался Юрка и попросил себе добавки. Пока Маришка наливала, он кивнул Димке: — Когда будете на месте — найди Яна. Скажи, что вчера вечером в Овражке был Ворон. Прилетал на планере… Похоже, эта эрпэшка, которая пропала тогда с Вадькой…

…Мы как раз отъехали от полевого стана и подобрались к броду через речушку, поздоровавшись с группой пацанов и девчонок (младшим было года по четыре, не больше — их просто–напросто везли старшие на пустой

тележке — лёгкой, на велосипедных колёсах; ещё туда были сложены лопаты и тяпки. Уж не знаю, что эти мальки делали «на картошке»…), когда над нашими головами — уже довольно высоко — промелькнул со свистом, выбрасывая два твёрдых копья оранжевого густого пламени, планер. Он ушёл вдаль над лесом — но я ещё увидел, как оторвались и полетели вниз цилиндры выработанных ускорителей.

— Владька, — Юрка окликнул меня. Я повернулся в седле. Юрка выглядел виноватым. — Владька, ты, может, на меня обижаешься, что мы верхом едем… Я даже тебя не спросил… Можно было на месте подождать и на планере лететь, тоже интересно. Но я подумал…

— Правильно подумал, — прервал я его. — А на планерах я ещё полетаю, я думаю.

Он улыбнулся и пожал мне локоть:

— Остаёшься?

— Или! — важно ответил я, пришпоривая коня.

Мы сколько-то проскакали снова галопом, потом Юрка перевёл коня на шаг и выругался тихо. Ответил на мой взгляд:

— Я искупаться в речке хотел. Там, у Маришки. Нет, какое купание…разве дадут! Да и река бы от меня сейчас вскипела запросто.

— И часто у вас так? — осторожно спросил я. Юрка неожиданно улыбнулся:

— Знаешь — очень часто. Да почти по каждому вопросу. Что ни заседание — битва. А ты чего хотел? Проектов много. Ресурсов маловато. Людей не хватает. Вот и бьёмся… Но сегодня Назар мне выдала… — он покачал головой. — Кстати, и у Димки на меня свежий зуб есть. Небольшой, не клык, так себе — но есть.

— Почему? — удивился я.

— А я, когда раненый из болот к проходу летел, планер разбил. Лёгкий, не такой, как этот… — он кивнул неопределённо вверх–в сторону.

— Ты с той стрелой в плече планер поднял и вёл?! — изумился я. Юрка потёр плечо:

— Ну а какие были варианты? — спокойно спросил он. — Остаться там, лечь и помереть?

— Я не знаю, — признался я. — Я бы помер… наверное.

Юрка весело заржал, снова понукая коня…

…К реке Почай, на правом берегу которой стоял Белоград, мы подъезжали уже в долгих и немного мрачных здешних сумерках — то ли что-то не рассчитали, то ли лишку подзадержались на полевом стане. Я, если честно, устал, хотя, конечно, и не думал признаваться в этом. Юрка тоже сутулился в седле и последние два часа молчал.

Река оказалась широкой, с километр. На том берегу я ещё различал дымки и какие-то смутные строения, а кое–где и огни — костров и электрические — а вот моста нигде не видел. Впрочем, Юрку это и не смутило, он, встряхнувшись, выпрямился и сообщил:

— Вот и приехали считай. Сейчас паром с той стороны вызовем… короче, через час будем на месте.

— А почему паром, почему мост не сделаете? — заинтересовался я. И догадался: — Обороняться легче?

Юрка неожиданно смутился.

— Почему–почему… — сердито пробурчал он, глядя в сторону. — Потому что трудно это — мост через такую реку сделать. Мы даже и не знаем, с чего взяться. Думаешь, ты первый такой? Димон вон как-то взялся книжку читать — «Мостостроение» за 1950 год, самый лучший учебник, в Интернете так все говорят. Два десятка страниц прочитал — и руками развёл. Напряжённые стали, тугая пропитка креозотом… дирижабль построить легче, честное слово! Короче, не по

зубам нам такое. Пока не по зубам. Мы прикидывали…

…Вызывать паром нам не пришлось. Когда мы спустились к берегу по дороге, то оказалось, что его уже как раз вызвали — несмотря на поздний час, парома дожидались несколько человек. Один — парень примерно наших лет — сидел на лавке около врытого в землю широкого стола, возле которого были прислонены друг к другу два велосипеда и тихо говорил с девчонкой примерно своего возраста. Она посматривала на берег, где на причале что-то там такое важное творили двое мелких мальчишек.

При нашем появлении девчонка привстала, а мальчишки сыпанули к ней и спрятались за её спину, ухватившись за руки и глядя на нас с отчётливой опаской и настороженностью. Им было где-то по 5–7 лет, один старше, другой младше. Точно такие же, как у них, глаза — только ещё с долей вызова — были и у девчонки. Все трое молча смотрели, как мы подходим, ведя коней в поводу. А вот парень встал и кивнул, протягивая руку:

— Терве. [41]

— Терве туоло, Симо, — Юрка пожал ему предплечье. Я повторил приветствие, кивнув:

— Владислав.

— Симо, я финн, — пояснил сразу парень. Он был курносый, круглолицый и беловолосый, а в голосе слышался акцент, который ни с чем спутать нельзя. — Катя, это Юрий, — пояснил он девчонке, — он тут один из главных.

Девчонка кивнула, села, но по–прежнему не сводила с нас глаз. Только подтолкнула мальчишек:

— Идите, играйте. Только в воду не свалитесь.

41

Финское приветствие.

Они убежали. Юрка проводил их взглядом, спросил:

— Новенькая, да?

Девчонка помедлила, потом кивнула:

— Да.

— А это твои братья? Похожи.

— Да, братья.

— Симо тебе рассказал, что сначала будете жить в Новике?

— Да, рассказал.

— Тебе, наверное, трудно с двумя малышами… — и Юрка осекся, потому что девчонка вся вскинулась, напряглась, даже зубы оскалила — я едва не сел мимо лавки.

— Катя, — быстро вмешался Симо. — Ну я же тебе говорил — тут никто не желает тебе зла…

— И это я тоже слышала… — Катя вздохнула, покусала губу. Потом сказала Юрке: — Это… извини меня. Просто когда нас у мамы забирали, то первое, что сказали ей: «Вам, наверное, трудно с двумя малышами…» А в детском доме первым делом: «Тут тебе никто не желает зла…» — она дёрнула ртом. Повторила: — Извини.

— У вас есть мать? — Юрка говорил суховато, деловито. Девчонка оглянулась на причал, где мальчишки уже, кажется, устроили морской бой со щепками вместо кораблей.

— Уже нет. Она… она была сердечница, я ей часто по ночам лекарство подавала… А тут, когда нас забрали… у неё на следующий день был приступ. Сильный. Врачи сказали, она до столика дотянулась, таблетки просыпала и… и всё.

— Почему вас забрали?! — не выдержал я. Девчонка посмотрела на меня. Юрка коротко ответил на её взгляд словами:

— Мой брат, — не прибавляя «двоюродный».

— Сказали — мама больна, для нашей психики опасно рядом с нею находиться, и ей с нами трудно… — еле слышно пояснила Катя. Симо выругался по–фински, отвернулся. — Я хотела убежать… но не к кому стало. И нас всех троих порознь держали, в разных группах, в разных даже корпусах.

— А как же вы убежали? — Юрка говорил очень–очень спокойно. Девчонка полминуты смотрела на него, прежде чем ответить, потом пояснила: