Новое начало
Шрифт:
Скотт громко застонал:
— Провалил.
— О, нет, Скотт. — Доун похлопала его по руке. — Не волнуйся. У тебя есть еще две попытки.
Он вытянул руки на столе и положил на них голову.
— Вот черт.
Я с трудом сглотнула, увидев, что страница закончила загрузку. И сползла вниз по стулу.
Литература — «не зачтено».
На мгновение воздух покинул мои легкие. Волна разочарования накатила на меня, и мне мгновенно стало дурно.
Но затем я почувствовал на себе ожидающие взгляды ребят.
— А ты, Элли? — робко спросила Доун.
Я откашлялась и сделала глубокий вдох. Мне не хотелось,
— Боюсь, нам придется идти на пересдачу вместе, Скотт, — в конце концов, ответила я с кривой улыбкой и высоко подняла свой мобильник.
Скотт протянул мне свою руку, чтобы я дала ему пять.
— Зато ты справилась с другими тестами, — сказала Грейс, ободряюще мне улыбаясь. — Не так ли?
Я кивнула. Все остальные экзамены я сдала. Правда, не с лучшими баллами, в отличие от моих одногруппников. Поговаривали, будто в первом семестре преподаватели были беспощадны к студентам, которые не «внесли особый вклад» в наш общий образовательный процесс.
— Вот увидишь. — Доун ткнула меня в бок. — Вы справитесь с этим, ребята. Все будет в порядке.
Я кивнула и заставила себя улыбнуться.
Остальная часть дня пошла насмарку. На семинарах я едва могла сосредоточиться, потому что два слова в моей голове были громче других.
Не зачтено.
Если я не смогла справиться с первым семестром, тогда что будет, когда придет пора действительно сложных экзаменов? Снова и снова я вспоминала свою мать. Безусловно, она с нетерпением ждет моего провала. Не только потому, что она с полным удовлетворением могла бросить в меня: «Я же тебе говорила?», но прежде всего потому, что хотела, чтобы я вернулась в Денвер не позднее Дня благодарения.
Я вошла в квартиру и сняла обувь. Как и ожидалось, Кадена не было.
Разочарованная, я прошла в кухню и взяла из морозильника мороженое. Сунула ложку в твердую массу, зачерпнув большую порцию.
«Ты расслабилась», — услышала я мамин голос в своей голове. Я сглотнула, и мороженое, выпав из ложки, шлепнулось на рабочую поверхность.
Мало того, что моя мать нашла меня... Нет. Теперь еще я снова перешла к старой модели поведения. В моем сердце снова образовалась пустота, и я не знала, чем должна ее заполнить. Только рядом с Каденом я ощущала себя собой. Но на протяжении уже нескольких дней он теперь даже не смотрел на меня.
Большой комок образовался у меня в горле, и я откашлялась, чтобы избавиться от него.
Возможно, мама была права.
Может быть, я совершила огромную ошибку со своим переездом сюда. В папиной компании у меня могло быть хорошее место. У него были контакты по всему миру — возможно, я могла бы даже некоторое время пожить заграницей. Вместо этого я жила в квартире вместе с парнем, который ненавидел меня, да еще провалила свои экзамены.
Была ли это действительно свобода, ради которой я ушла из дома и переехала в Вудс-Хилл?
«Прекрати этот нелепый бунт».
Маленькими шажками я направилась в свою комнату и замерла в дверях.
Гирлянды, пледы, свечи... Словно пелена спала с моих глаз. Я была капризным ребенком, который делал именно то, что ему было запрещено делать в течение долгого времени,
Я застонала, и этот звук превратился в сердитое рычание. Полная решимости, я вошла в комнату.
Это была сумасшедшая идея — приезжать сюда. Провалившийся эксперимент. Некоторых вещей просто нельзя избежать, не зависимо от того, насколько сильно вы этого желаете. Если моя мать хотела, чтобы я была частью этого гребаного наследия, тогда у меня не было выбора. И, скорее всего, мне в любом случае не удалось бы стать преподавателем, даже если бы я смогла сдать экзамен и мои родители не отменили бы свою финансовую поддержку. Моя мать бросила меня, словно горячую картошку, и это было более чем очевидно. И что потом? Каким образом я должна была финансировать оставшуюся часть учебы?
С горящими щеками я вытащила свой чемодан из-за комода. Не глядя, я хватала вещи и запихивала их внутрь. С полки я схватила свои книги и парфюмерные флаконы, затем распахнула ящик комода. Часть моей одежды присоединилась к общей куче. Я начала громко ругаться. Мне становилось все жарче. Держу пари, на моем лице и шее появились красные пятна.
— Что ты делаешь?
Я не остановилась. Мне было наплевать, что Каден вдруг снова посчитал уместным поговорить со мной.
— А на что это похоже? — выпалила я, не глядя на него.
— На сумасшедшую, которая громит свою комнату.
Я развернулась к нему и яростно уставилась на него. Он выглядел безупречно, стоя там, прислонившись к дверной коробке, со стильно уложенными волосами и футболкой, которая четко очерчивала контуры его сильных плеч. Забавляясь, он окинул взглядом окружающий меня хаос, что лишь сделало меня еще безумней.
Моя грудь поднялась и быстро опустилась.
— Я пакую вещи.
— Зачем?
— Я лечу... домой, — выдавила я из себя, хотя на самом деле не могла назвать Денвер своим домом. Не после того, как узнала, каково это, когда действительно была счастлива в этом месте.
— Почему? — спросил он, скрестив руки на груди.
Мне потребовалось взять себя в руки, чтобы не закричать на него.
— Ты что, инквизитор?
Он пожал плечами, и уголки его губ предательски дрогнули.
В моей голове будто что-то щелкнуло.
— Я не знаю, почему ты появился здесь именно сейчас, хотя последние несколько дней делал все, лишь бы избегать меня.
Теперь он ухмыльнулся.
— Ах, признайся. Ты скучала по мне.
Фыркнув, я повернулась и бросила следующую стопку вещей в чемодан. Наткнувшись на его толстовку в своем комоде, я, не задумываясь, развернулась и метнула её в него. К моему разочарованию, он небрежно поймал ее. Сейчас я была так зла, что не могла ничего делать, кроме как, тяжело дыша, пялиться в пустой ящик.
— Твоя мать так крепко вцепилась в тебя своими когтями? — Не глядя, я почувствовала, что Каден приблизился ко мне. — Ты не должна выполнять, чего бы она от тебя ни требовала, Элли. Понятия не имею, что она натворила, но ты можешь делать то, что хочется тебе.
Я повернулась и на секунду оторопела. Он стоял передо мной так близко, что мне пришлось запрокинуть голову, чтобы заглянуть ему в лицо.
— Может быть, ты можешь позволить себе такую роскошь. Но я — нет.
— Почему нет? — Он выглядел серьезно, перекидывая толстовку через плечо.