Новое начало
Шрифт:
Я натянул Кирюхины вещи, отметив про себя что поиск по приезду рабочей одежды, теперь его забота, так как не хер, вот так просто покидать, - после всех его слов о нашей обязанности бессменно тут находиться, - свой пост.
Не хватало мне только бушлата, но и эту проблему я решил, схватив с дедовской кровати его телогрейку, заменявшую ему как обычно подушку. Днем все равно спать не положено, а опосля видно будет.
Уже полностью одевшись, неожиданно я понял, что на мне, никакие не чужие, а мои собственные вещи. Интересно, какого хрена этот дезертир их к себе приныкал, и куда тогда
– Хотя наверняка, куда поглубже припрятал, чтобы никто в его отсутствие их не прибрал.
– Проворчал я.
– Не понятно только за каким, мои-то вещи к себе зарывать надо было!?
Я одел бушлат, застегнулся и с этими мыслями вышел на воздух. Поежившись, я сунул руки в карманы, и снова нашел там пачку папирос.
Отлично! Обрадовавшись находке, вытряхнул из пачки одну, и оглянулся в поисках огня, - так как в этот раз старикан зажигалку мне на радость, вместе с куревом не оставил - я заметил, не далеко от себя, в паре метров от избы, на расчищенной от снега земле - костер. Отлично, то что надо. Интересно, кому голову пришло ночью жечь костер?
Ну да это, было не самым важным для меня в данный момент вопросом, - из тех, на которые я не мог найти ответа, - так что я просто подошел к нему и наклонился чтобы взять огарку и прикурить. Взяв одну из тлеющих деревяшек, я заметил, что под ними виднеется, кусок синей ткани.
Прикурив, о почти ставший угольком, кусок древесины, и отбросив его в сторону, я извлек и того что недавно было костром - кусок материи.
На первый взгляд, мне показалось, что это часть телогрейки; такой как сейчас была на мне и какие мы носили с первого дня работы здесь. Приглядевшись, я удостоверился что первоначальное впечатление меня не обмануло и внутри у меня снова что неприятно екнуло.
– Это ты придурок, додумался здесь ночами костры жечь?
Я обернулся. На меня горящими от ненависти глазами, потирая опухшее горло смотрел Иваныч.
– Все тут, придурок недоношенный, спалить решил, да?
В голову мне тут же ударила кровь!
Еле сдерживаясь и стараясь фильтровать слова, я с трудом ответил:
– Прошу прощения, Сергей Иванович, - не доглядел видимо.
– Я как мог старался придать словам извиняющийся тон.
– В очко себе свои извинения засунь, понял!? Недоносок свихнувшийся! Небось ночью, не только костерком баловался!?
– Затрудняюсь ответить. Но думаю, ответ вам и так известен. Ведь вы как говорили, - ночью на чеку!
– Угу, уж в этом будь уверен! А ты то дебил психованный, уже провалами в памяти обзавелся? Небось и не заметил даже, что меня несколько дней не было! Не в курсе типа, что я тещу хоронить ездил!?
– Хоть как-то отреагировать на этот вопрос, старик мне не дал, тут-же продолжив: -Тебе же обезьяна ты мартышечья, когда деньги-то выдавались авансом, русским же языком сказано было, чтобы жрать себе купили, - И ВСЕ! Вам же дебилам, столько денег-то, выделено было, под будущую работу! Ты же придурок кричал что тебе домой заслать надо! Что-ж вы скоты столько бабла то у меня выудили, если кроме водки ни на что их тратить, не намеривались? И только скажи
– На этот раз, он прервался, давая мне возможность ответить, но я не знал, что ему сказать, так как абсолютно не имел, ни малейшего понятия, о чем шла речь.
– Вас же, твари вы конченные, за главных здесь оставили! И что теперь? Один дом поджечь пытается, потом кидается на тебя за зверь голодный, а другого так и вообще след простыл! Поработали, молодцы! Не долго вы держались. Ну да и этого с вас достаточно, хватит с вас ребятки. Для вашего же блага.
– Сергей Иванович не надо! Я жалобно заскулил, как нашкодивший в школе ребенок, стоящий перед держащим в руке ремень, отцом, вернувшемся с родительского собрания.
– Что, чего ты там блеешь? Он наклонился в мою сторону, но подойти ближе не решился, так и оставшись на - судя по всему определенных для себя безопасными, - в трех шагах от меня.
– Мне жаль, на счет случившегося утром! Я правда по ходу, перебрал в ваше отсутствие, и очень сожалею об этом! Снова прошу прощения! И за костер простите.
– Чхать я хотел на то что тебе жаль! Ты мало того, что двинутый, так еще и опасный как оказалось! Я хрен с тобой в четырех стенах, спать лягу! Никто не знает, что в твою психованную башку взбредет!
– Этого больше не повториться, обещаю!
– Это я тебе обещаю! Я сейчас пойду проверю, все ли там готово из того что я вам перед отъездом наказывал, и вот если хоть часть работы не выполнена, пеняй на себя! Я тут-же набираю шефа, и мы посмотрим на сколько ты смелый! Глянем, как ты на него кидаться осмелишься!
– С этими словами он развернулся и направился к аллее, отведенной под свежие могилы.
Я посмотрел ему в след и в очередной раз, сдержал желание догнать его, и вырубить ударом по башке, а за тем отправить ждать соседа. Уверив себя, что лучшее что я сейчас могу, это просто затихнуть и ждать дальнейшего развития событий.
Я присел на забор, и прикурил затухший за время нашей беседы окурок. Хоть бы Кирюха уже объявился, будь он неладен! Думая об этом, я все сильнее удивлялся сопровождавшему эту мысль чувству, гласившему, что этого не произойдет.
И тут на удивление, я услышал его голос.
– Олежа!
– Я оглянулся и посмотрел в направлении того места, от куда мне показалось я слышал голос.
– Олежа, друг!
– Я поднялся, и попытался найти место от куда исходит звук. Голос был глухим, словно доносился из-под земли. Уже привыкший к такому, я направился в сторону голоса.
– Олежа, пожалуйста!
– Голос был непривычным, словно умоляющим меня о чем-то. На улице было светло, вокруг уже бродили посетители, так что я не испытывал особого беспокойства, и шел на поиски источника голоса. Пройдя метров тридцать, я остановился и прислушался.
И тут я понял, что голосов два. И оба они исходят из какой-то из могил.
В голову начали лезть нехорошие мысли, но я как мог старался их отталкивать, не позволяя им отвлекать. Как мог, я сосредоточился на доносящихся до меня звуках. Но сколько бы я не метался от одного захоронения к другому, четче он не становился.