Новогодние неприятности, или Семья напрокат
Шрифт:
— Демьян?
Юля, судя по всему, испытывает примерно такие же чувства. Тихо охает, наталкиваясь на меня в коридоре, и хватается за мою футболку, теряя равновесие.
— Не можешь уснуть?
— Да. Приснилось, что Алису похитили.
Виновато шепчет Сладкова и отшагивает назад. Покачивается с пятки на носок и обратно, прикусывает нижнюю губу, прячет ладони в карманы.
Смущается.
А меня ее волнение до самого нутра пробирает. Так заботиться о чужом ребёнке — дорогого
— Все в порядке.
Говорю еле слышно, убедившись, что Алиса сладко сопит в своей кровати, и двумя пальцами ловлю Юлю за запястье.
Какое-то время стоим, не шелохнувшись. Я жадно таскаю кислород, млею от медово-молочного аромата, заполняющего ноздри, и постепенно привыкаю к окружающему нас мраку. Выхватываю из темноты хорошо изученные черты лица, прикипаю к приоткрытым губам, сползаю к острым ключицам, виднеющимся в треугольном вырезе ночной рубашки.
И гулко сглатываю вязкую слюну, когда Сладкова робко роняет.
— Поспи сегодня со мной.
Озвученное нестройным шепотом предложение задевает во мне потаенные струны, о существовании которых, я давно забыл, рисует в воображении разные картинки.
Уютные. Умиротворённые. Неприличные.
От них в считанные мгновения закипает кровь, и сердце с утроенной силой долбится в грудную клетку.
— Боюсь, что кошмар опять приснится.
Глубоко выдохнув, тарабанит Юлька, а мне становится стыдно за собственные мысли. Так что я торопливо усмиряю разгулявшуюся фантазию и послушно следую за Сладковой, чтобы подождать, пока она взобьёт подушки и устроится на кровати и прилечь рядом.
Матрас прогибается под моим весом, лунный свет проскальзывает в зазор между шторами, причудливые тени ползут по стенам. И я, как в детстве, пальцем тычу в обретающие очертания фигурки.
— Глянь, вон лев рядом с книжной полкой. Видишь?
— Да. А вон Змей Горыныч, прям как в мультфильме про Добрыню Никитича. Мы вчера с Алисой смотрели.
Перебивая друг друга, мы с Юлей играем в эту забавную игру минут пять, а потом она перекатывается на мою половину и замирает в нескольких сантиметрах от меня, опираясь на локоть.
— Демьян, а откуда у Инны ключи от твоей квартиры? Ты разве не сменил замки после развода?
Глава 13.2
В приглушенном вопросе, озвученном Юлей, отчётливо проступают собственнические нотки, и я радуюсь им, как тринадцатилетний пацан, сорвавший первый поцелуй у одноклассницы.
Тело наполняет небывалая легкость. Искрящееся счастье распускается огромным цветком на ладони. И я намеренно тяну с ответом, смакуя чужую осязаемую ревность.
— Ну! — теряя терпение, подгоняет меня Сладкова и норовит вот-вот
— Любопытная Варвара, — не удержавшись от соблазна, я щелкаю Юльку по носу и выдаю раньше, чем она кинется на меня с кулаками. — Это Алискины ключи. Ее то няня забирала, то Ленчик. Не делать же теперь каждому дубликат?
Услышав Юлино обиженное сопение, усмехаюсь и провожу обманный манёвр, резко дергая ее на себя.
Сладкова, не ожидавшая такого подвоха, естественно, падает мне на грудь и возмущённо шипит.
— Демьян!
— Тшш! Спи. Приставать не буду.
Очерчиваю большим пальцем острые девичьи лопатки и замираю, ощущая как наэлектризовывается между нами пространство. Дальше двигаться не рискую тем более, что Юлю не отпускает напряжение.
Натянутая струна, она не шевелится шесть бесконечных вдохов и, проиграв какую-то внутреннюю битву, все-таки прячет голову у меня подмышкой.
Ладонь осторожно пристраивает в районе солнечного сплетения, а у меня резко кончается воздух в легких.
Здравствуй, аритмия и кислородное голодание.
Заснуть удаётся не сразу. Какое-то время я буравлю потолок невидящим взглядом и привожу в норму дыхательную систему. Путаюсь пальцами в Юлиных волосах и немею от разрядов тока, парализующих конечности.
На помощь приходят верные бараны. Где-то на сто восемнадцатой овце я отключаюсь, а утро обрушивается на меня пронзительным криком.
— Проспали!
Дальше все протекает по классике. Истошно орет бесполезный уже будильник, Сладкова путается в простыне, и мне приходится ее ловить, чтобы она не распласталась беспомощной камбалой по полу.
От спонтанных прикосновений снова мурашит. Юлька сейчас такая мягкая, сонная, податливая, что мой организм воспринимает этот незапланированный контакт, как сигнал к действию.
Возбуждение затапливает каждую клетку, руки сами отодвигают край пижамы и отправляются в путешествие по сливочной коже.
Гладкая, как шёлк. Такая же вкусная, наверное, если дотронуться языком…
— Демьян! — сипло выдохнув, Юля пресекает мои поползновения и с силой шлепает по живущим отдельной жизнью ладоням.
— Что? Я нормальный мужик.
— Ты обещал не приставать.
— Я и не приставал. Вчера.
Парирую, намекая на то, что у нашей сделки закончился срок действия. Сладкова же обречённо закатывает свои голубые глазища и подталкивает меня к душу.
Встречаемся мы спустя десять минут в коридоре. Одетые, взъерошенные, смешные. И, если Юля выглядит безупречно в темно-синем трикотажном платье, то я с гардеробом определенно налажал.
— Разные носки? Демьян, серьезно? Вот так ты собрался ужинать с моей семьей?