Новые мученики российские
Шрифт:
Простите, возлюбленные чада мои, во Христе, братья и сестры, меня многогрешного за все мною по неведению и немощи содеянное, покройте своею любовью мои недостатки и упущения и не уставайте молиться за меня ко Господу, и я недостойный иерей, властью Его мне данною, прощаю и разрешаю вас от всех ваших грехов (кроме умышленно утаенных) во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь.
Пока имеется возможность, чаще приступайте к Святой Чаше. Христос посреди нас будет неотлучно. Всем сердцем вас любящий недостойный служитель Распятого Вседержителя.
Священник Иоанн Стеблин-Каменский.
Судьба воронежских святынь
Население г. Воронежа возросло с 1914 г.
Гордостью г. Воронежа был монастырь святителя Митрофания. На крутом, высоком берегу реки Воронеж величественно стоял храм монастыря и красавица-колокольня, к ее благополучию стоявшая отдельно от храма. За много километров она резко выделялась и золоченый крест высоко возвышался над городом. В 1929 г. в Пасхальную заутреню этого монастыря начался разгул погромной деятельности «Союза безбожников», возглавляемого неким Зориным. Во время крестного хода вокруг храма появились комсомольцы с оркестрами, плясунами, ряжеными, пытаясь нарушить молитвенное настроение у молящихся. Колокольного звона уже не было, колокола уже были сняты. Но, слава Богу: Пасхальная заутреня была дослужена до конца, и она была последняя в монастыре. «Союз безбожников» готовил новое нападение.
Ежегодно, в день памяти св. Митрофания 7 августа, тысячи богомольцев стекались на поклонение мощам святителя, город переполнялся православным народом со всех мест русской земли. Так было и в 1929 году, при чем власти не препятствовали наплыву богомольцев. «Союз безбожников», уже заранее был подготовлен к кощунству над мощами святителя Митрофания.
В самый день торжества неожиданно были запрещены всякие богослужения, был создан особый комитет из коммунистов, которые вскрыли мощи св. Митрофания, сели в автомобили и, вместе с останками, показали народу предметы, не относящиеся к мощам, конечно, ими же вложенные специально для антирелигиозной пропаганды. Руководители этой кощунственной церемонии — секретарь комитета коммунистической партии Варейкис и начальник области Рябинин.
Впоследствии оба они были расстреляны большевиками.
Вскоре закрыт был и собор. Мне пришлось быть там вскоре после его разгрома властями. Печальное зрелище. На полу валялись священные книги: их было очень много. Золото, серебро и ризы были вывезены. Чудный иконостас из белого и голубого мрамора был весь скреплен маленькими винтиками, но никто не думал их вывинчивать: ломали кувалдами, разрушая священные ценности. Приставные иконы у стен были уничтожены. В самом здании собора сделали завод бетонных кирпичей для городского строительства. Так продолжалось 3 года. Боясь за последствия — власти решили совсем уничтожить храм. Однажды ночью воронежцы услыхали страшный взрыв, не подозревая, что это разрушался грандиозный собор. Наутро увидели груды кирпича. Только по-прежнему высится колокольня, ее не тронули. Нашелся один маляр, который за тысячу рублей согласился срезать крест на колокольне: срезал и вскоре сошел с ума. Это все, — что осталось от монастыря св. Митрофания.
Вслед за разрушением монастырского храма, был взорван храм св. князя Владимира. В кафедральном Смоленском соборе (имени Смоленской Б. М.) был устроен городской хлебный (пекарный) завод.
В храме Параскевы-Пятницы — слесарная мастерская. В храме новостроящегося кладбища — кузница. В храме Сретения Господня — музей. Остальные храмы были заняты под склады. К 1940 году все храмы г. Воронежа были закрыты. Разрушены были все кладбища. В центре города тротуары замощены надгробными плитами и проходящий мог часто прочесть: «Здесь погребено тело раба Божия такого-то». Лишь чудом сохранились две могилки великих русских поэтов — Никитина и Кольцова. Ухода за ними никакого.
Вместо нескольких старых, устроено одно центральное кладбище, за городом по Задонскому шоссе, чисто советское: только бугорки; ни крестов, ни цветов, ни деревьев. Голое поле. Кое-где номера.
В 1941 г. началась война, а весной 1942 г.
И только одна колокольня монастыря св. Митрофания, чудом уцелевшая, одиноко напоминает то далекое, хорошее, что потерял русский православный народ.
26. Мученики Курской Епархии
Протоиерей о. Петр Сионский
Петр Васильевич Сионский окончил Духовную Академию и продолжительное время был смотрителем Обоянского Духовного Училища (Курской губ.). Архиепископом Питиримом (Окновым) был рукоположен в иереи и назначен в Белгород смотрителем Духовного Училища и открытых при нем 4-х классов Духовной Семинарии. Пользовался известностью строгого начальника, но был в то же время человеком мягким и доброжелательным.
Был первенствующим протоиереем в числе Белгородского духовенства. Беспорочно и ревностно исполнял обязанности на поприще воспитания учеников Духовного Училища и Семинарии. Любил совершать богослужения и в этом был примером совершения служения истово и проникновенно.
Перед наступлением добровольческой армии на Белгород (весною 1919 г.) в числе 28 человек был арестован и отправлен в г. Курск, где при взятии добровольцами города, был расстрелян большевиками вместе с другими заложниками и присыпан землей в братской могиле за Херсонскими воротами в г. Курске.
Тело его, при открытии могил — жертв большевизма, было опознано и перевезено в Белгород, где и погребено на братском кладбище Белгородского Св. Троицкого Мужского Монастыря.
Протоиерей о. Порфирий Амфитеатров
О. Порфирий Иванович Амфитеатров был преподавателем Белгородского Духовного Училища (1893-94 гг.). Потом принял сан священника и был назначен в пригородное с. Кошары. Был внимательным к людям, но строгим и требовательным и при этом справедливым. Таким он был учителем. Став священником, о. Порфирий ревностно исполнял свои обязанности. В церкви с. Кошар находился чудотворный крест, а при церкви — источник целебной воды. Эта святыня привлекала к храму много паломников, отечески принимая которых, о. Порфирий стяжал славу доброго пастыря, дерзновенного пред Богом молитвенника, наставника и печальника о страждущих. Таким образом к посещению Кошар стали стремиться верующие не только ради поклонения святыне, но и ради молитвенной и назидательной встречи с о. Порфирием, известность которого начала распространяться уже за пределы уезда.
Перед войной 1914-18 гг. он был перемещен настоятелем Успенского Николаевского Собора в г. Белгороде (по смерти его настоятеля), где также стяжал себе известность и любовь прихожан, белгородцев и окрестных жителей — религиозной ревностью, усердным служением и проповедью Слова Божия.
Будучи слабого здоровья, с большим трудом передвигаясь (следствие болезни его ног), о. Порфирий находил в себе силы для многих трудов, всего себя отдав служению Церкви Христовой. Большевики отнесли его к числу самых опасных для строя пастырей и приняли все меры к тому, чтобы скорее расправиться с ним. О. Порфирий был арестован почти одновременно с еп. Никодимом. Убиение его также совершено в Белгороде вскоре после ареста, но тело его не было найдено ни в одной из обнаруженных могил жертв большевицкого террора. Это не случайное явление. Очевидно большевики приняли меры к сокрытию его останков, дабы почитатели его не могли найти их. Слишком велики были любовь паствы и почитание ею о. Порфирия, а после его мученичества они еще более возгорелись.