Новые небеса
Шрифт:
И серость, серость, беспросветная слабость любого образа... Такое впечатление, что они нарочно отбирают только самые убогие творения. Но все еще хуже -- в Дарайе ничего другого и не бывает.
Это мелочь. Этого не замечаешь. Какую роль играет искусство в жизни среднего человека? Почти нулевую. Развлекательную. Без него можно обойтись. Но постепенно впечатления накапливаются.
И ты вспоминаешь Дейтрос, где каждая книга -- открытие, каждый рассказ -- откровение, фильм -- открывает новую грань мира; каждый музыкальный
Мы не ценим все это. Кажется, это никуда не денется. Но вот же -- делось... У них здесь -- делось.
Иногда, впрочем, встречались и в Дарайе неожиданно яркие находки -- по-настоящему волнующая мелодия, мастерски построенный диалог, стихотворение; но чаще всего выяснялось, что происхождение этой находки -- древнее, еще доготановское; иногда триманское или даже дейтрийское. Ивик немало позабавила услышанная по телеку в разухабистой оранжировке русская народная песня "Калинка"; и совсем уж поразил использованный в какой-то рекламе перевод известного дейтрийского поэта...
Дверь отползла в сторону, вошли девочки.
– Мы закончили, теперь что делать?
Они сидели втроем и пили чай. Ивик рассматривала девочек. Какие девочки -- по дейтрийским-то меркам? Обеим по восемнадцать. У Ивик в 18 была ответственная, опасная работа; она пережила тяжелое ранение; уже вышла замуж, забеременела, родила ребенка...
Подумать только, что можно жить без всего этого, жить -- и не торопиться, долгое детство, долгая, веселая разгульная юность. Доступные по деньгам развлечения и поездки, мальчики, крейс и легкие наркотики, хобби, жизнь -- для себя. Санне уже 28, у нее есть партнер, живут вдвоем. Ивик как-то с улыбкой спросила, как насчет детей, Санна удивилась.
– - Да ты что... Рано еще. Куда торопиться, надо для себя пожить.
Мысль эта запала Ивик в душу. Пожить для себя! Вот как она сейчас -- только еще без второй, тяжелой и опасной, и требующей времени работы. Просто отрабатывать смены где-то. Приходить домой -- и писать, писать... А может, подкопить денег и съездить к морю. В одиночку. Не в санаторий после тяжелого ранения, полуживой, а просто так, потому что хочется. Там завести какой-нибудь необязательный романчик. И опять же -- писать... Если бы больше времени на писание! Ивик давно закончила бы и цикл про Алекса, и приступила бы к роману о будущем...
Вот только -- захотелось бы ей тогда писать хоть что-нибудь?
Девочки обе были рослые, симпатичные. У Таллы -- огромная копна золотистых кудряшек, очаровательно мягкий плоский носик, огромные подведенные глаза. Мири -- тонкая, как фотомодель, с распущенными по плечам локонами. Но даже в черно-белой одинаковой форме безошибочно определялось социальное происхождение девочек. По каким, интересно, деталям, подумала Ивик.
Девочки щебетали о ценах в парикмахерском салоне. Как все подорожало. Ивик подумала, что уже и ей пора бы посетить сие заведение -- лохмы слишком отросли.
– Вам еще долго учиться?
– поинтересовалась она. Талла ответила.
– Еще полгода. Вот практику закончим...
– она вздохнула, - а найдем ли потом место работы -- это еще вопрос.
– А кем вы можете работать? Танатологами?
– Нет, сопровождающими.
– Как я?
– удивилась Ивик, - но у меня вообще нет образования.
Талла пожала плечами.
– Без корочек сейчас и такую работу не найдешь.
– А на танатологов не хотите учиться? Там всего три года, и...
– Ой, ты что!
– махнула рукой Талла, - это слишком сложно. Я лично не потяну.
– У меня сестра училась, - добавила Мири, - ее выгнали за неуспеваемость. Сейчас, правда, она место нашла -- на упаковке работает.
– Я пробовала поступить в вечернюю школу, чтобы получить диплом Свободной... Но тоже не смогла, - призналась Талла, - там так сложно... мы такого не проходили вообще.
– Слушайте, я ведь в вашей жизни мало разбираюсь. Вы что, правда учились вместе с вангалами?
– заинтересовалась Ивик.
– Ну нет, у них отдельные классы!
– Они с самого начала в Интеграционной...
– пояснила Мири.
– Ну да, потому она так и называется, - кивнула Ивик, - как бы интеграция вангалов в общество. Они учатся вместе с обычными детьми. Только обычные приходят уже после начальной... Те, кто в начальной не очень хорошо учился. Но получается, все-таки не вместе?
– Да ну, вангалы -- они же тупые! С ними же говорить невозможно. И рожи у них...
– У нас нормальные мальчишки были.
– Дрались, наверное, с вангалами?
– предположила Ивик, вспомнив собственное детство. То и дело стычки... наказывали, конечно, но это не помогало. Ивик-то в драках не участвовала, но ситуацию знала хорошо.
– Ага, с ними подерешься! Вангал как даст -- так полетишь вверх тормашками. Они же здоровые. Но им запрещают драться с нами. Только друг с другом. Если кто агрессивный, так лечат сразу...
Вероятно, подумала Ивик, формируют рефлексы -- не трогать обычных людей...
– Но программа у вас учебная та же, что и у них?
– Ну да, программа одинаковая, учителя одинаковые. Нормальные предметы... У них только спорта больше и еще единоборство...
– А какие предметы у вас были?
– Да обыкновенные... Компьютер, психогигиена, основы общественной жизни, чтение...
– Математика?
– предположила Ивик.
– Ага, тоже... до шестого класса была. Потом это... гуманология...