Новые приключения Стальной Крысы
Шрифт:
ГЛАВА 14
Дни тянулись за днями. Я почти не виделся с Анжелиной, получавшей немалое удовольствие от нежданного общества дам. Я начал осознавать, что женщинам компания друг друга доставляет куда больше удовольствия, чем мужская — мужчинам. Мысль о том, чтобы покрутиться в обществе Эльмо со товарищи — интересно, о чем они могут между собой говорить? — повергала меня в ужас! Немного развлечься — и хорошенько потренироваться — я смог, помогая Штрамму разобрать и снова собрать подвеску одного из посадочных
— Принимаю радиосигналы… Попробую их усилить.
Должен сказать, интервал между экстренными ситуациями становился все короче и короче. Я расслаблялся по окончании работы, только-только смешал первый коктейль и размешивал лед, чтобы охладить его, когда динамик щелкнул, и капитан сказал:
— Босс Джим, на мостик.
Я отхлебнул — и тут же нахмурился. В его голосе… что, прозвучал намек на отчаяние? Да, действительно. Отставив бокал, я направился к лестнице. Когда я поднялся на мостик, капитан сосредоточенно вглядывался в обзорный экран.
— Что-то не так? — спросил я.
— Определенно. Поглядите-ка на это.
«Это» оказалось яркой звездой чуть в стороне от центра экрана. Капитан указал на куда более тусклую в самом центре.
— Вот звездная система, куда мы направляемся. А яркой звезды там быть не должно.
— Откуда следует?..
— Скажу, как только будет закончен спектральный анализ… Ага, вот и он.
Компьютер пискнул, принтер зашелестел — и изрыгнул листок. Взяв его, капитан быстро пробежал текст взглядом, хмурясь все более и более озабоченно.
— Гелий, углерод, азот и кислород… да в таких количествах…
— Откуда следует?
— Выброс.
— Растолкуйте, пожалуйста, физика никогда не была моей сильной стороной.
Он прикоснулся к меняющемуся числу внизу экрана.
— Она становится все ярче и жарче. — Это капитану явно не понравилось. — У нас на глазах звезда становится Новой. Оставшись на этом курсе, мы очень скоро превратимся в дымящуюся золу.
— Стоп машина! Полный назад!
— Невозможно, как я уже объяснял. Мы не можем возвращаться по следам своего Припухания. Что я могу, так это постепенно сбросить мощность и сократить время Припухания. Но мы не можем лечь на новый курс, пока не закончится текущее Припухание.
— Мы поджаримся…
— Надеюсь, нет.
Я все еще толком не понимал, что происходит. И откуда там взялась Новая?
— А разве Новой не было в атласах, когда вы прокладывали курс?
— Очевидно, что нет. — Массуд пошарил в ящике, чтобы выудить очки; очевидно, пришло время лекции. Он их надел, и я снова оказался в классе. — Хотя звездная инспекция проводится постоянно. Сама по себе эта звезда была указана, но вот ее светимость…
— Но звезда не становится Новой вот так вот запросто.
— Обычно да, согласен. Но бывают и исключения. Некоторые Новые бывают периодическими,
Лекция шла по накатанным рельсам, но я отключился. Сейчас было важно лишь одно: каково нам придется, когда мы выскочим в нормальное пространство. Ломая пальцы, я предавался мрачным раздумьям, пока лекция со скрежетом не затормозила. Задать вопрос я рискнул лишь тогда, когда капитан снял очки.
— А вам известно, насколько жарко будет, когда это Припухание закончится?
— Нет. Я могу это измерить, но, разумеется, до завершения Припухания мы ничего не ощутим.
— Почему?
— Из-за разрежения наших молекул во время Припухания все длины волн, естественно, меняются. Изменение температуры мы ощутим, лишь когда наши размеры вернутся к норме.
— И это будет?..
Он бросил взгляд на панель управления.
— Я неуклонно сокращаю время Припухания. На данный момент до завершения у нас пять часов. Но коррекции еще будут.
Поглядев на часы, я установил будильник.
— Вернусь часа через три.
И медленно двинулся к бару и своему выдохшемуся коктейлю. Анжелина вошла в тот самый миг, когда я наполнял шейкер, чтобы сделать новую порцию.
— Кто-то выглядит очень мрачным, — прокомментировала она.
— И, боюсь, по вескому поводу.
Я налил нам обоим. После чего изложил самую суть, зная, что она способна стоически принять любую весть — и ненавидит секретность.
— Через пару часов мы увязнем в солидной передряге.
Повторить все физические данные, которые капитан столь туманно мне прояснил, я даже не пытался.
— Подробности и чересчур сложны, и совершенно неизбежны. Единственное, что я могу сказать однозначно, это что в конце Припухания мы можем попасть в беду. То бишь погореть. Подождем — увидим.
— Тогда и говорить не о чем. Давай допьем и наведаемся к капитану. Мы обязаны попытаться ободрить его.
Моя хладнокровная милая неизменно ободряет меня!
Да и капитан не просиживал в это время штаны. К нему присоединился инженер Штрамм, и оба чуть не по пояс влезли в пульт управления. Панели были вскрыты, и кабели от них тянулись к наспех сооруженному аппарату, прикрученному к пульту сверху.
— Готов к испытаниям, — сообщил Штрамм.
— Поехали!
Капитан щелкнул тумблером. Ничего не произошло.
Это увидели мы. Очевидно, инженеру было видно больше. Расплывшись в улыбке до ушей, он подбросил отвертку в воздух и поймал ее на лету.
— Фактическая суммарная продолжительность чуть меньше двух секунд.
— А нельзя ли еще уменьшить? — осведомился капитан.
— Невозможно. Сигнал завершения Припухания длиной всего три миллисекунды. Его надо транслировать, модифицировать, усилить, передать — и новый курс активирован. Мы уже сократили время активации до предела.