Новые Ряженки. Тайна старика Зуича

Буйновская Регина

Это был его любимый джинсовый комбинезончик с большой малиновой пуговицей спереди, рубашка с шортиками, тёплые штанишки с кофточкой на зиму из детских шерстяных перчаток. Да, ещё жёлтые кедики и тапочки для дома. Пискуш полагал, что незачем пугать на улице собратьев своим видом в одежде, но считал, что она обязательно должна быть у каждого уважающего себя мышонка.

Самым привлекательным в доме был торшер.

Изолированный проводок вёл из розетки Зуича, подсоединённый с его, Пискуша, стороны. Проходил через отверстие стоящей на полу деревянной катушки из-под ниток, а на конце – крохотная светодиодная

лампочка, которую покрывал абажур – половинка пластмассового яйца «киндер сюрприза». Стоило дёрнуть за верёвочку, и лампочка загоралась, ярко освещая комнату жёлтым светом.

На случай, когда в доме пропадало электричество, у Пискуша на столике стояла свечка в подставке из маленького обрезка тонкой пластиковой сантехнической трубы, в так называемом подсвечнике. Такие свечки в «подсвечниках» стояли по всему жилищу Пискуша: в прихожей, на кухне, гостиной, ванной. Те самые, наполовину сгоревшие свечи, которые он притащил в большом количестве из выброшенной церковной коробки.

Перед спальней находилась гостиная. Именно в ней Пискуш принимал гостей, сидел в любимом кресле перед камином, обдумывал будущую свою картину, вспоминал детство и родителей или читал.

Камин. Камин был гордостью Пискуша. Церковную лампадку из красного стекла, надколотую с одной стороны, Пискуш увидел как-то валяющейся за церковью в коробке с мусором и огрызками поломанных и почти сгоревших свечек. Ему понадобилось всё своё красноречие в обещании отблагодарить местных церковных мышей огромным количеством своих вкусных запасов, чтобы уговорить их помочь докатить эту лампадку до его норы. Но когда они проделали долгий путь к его дому, а потом с усилием пропихивали лампадку в нору до комнаты Пискуша, мыши потребовали доплатить семечками и сухарями.

Пискуш отдал единственные оставшиеся сухари, и, когда помощники убежали, он, разглядывая своё новое приобретение, очень радовался – теперь у него будет камин!

Внутри лампадки находилась наполовину сгоревшая круглая свеча в фольге. Поскольку в комнате всегда было тепло, камин он затапливал исключительно для гостей. Из хлопковых ниток он делал новый фитилёк для свечи в камине, и когда воск полностью разогревался и становился жидким, он опускал туда фитиль из ниток, закрученных в несколько слоёв. Таким образом, свечка становилась многоразовой. На всякий случай возле камина лежали куски прутьев и веток, аккуратно сложенные в стопку. С другой стороны камина на полу стоял стеклянный пузырёк от лекарства – напольная ваза с пшеничными колосками в зёрнышках.

Любимое кресло перед камином Пискуш сделал из консервной банки с открытой крышкой. Внутрь банки он как можно больше напихал «тепловаты», сделав сидение очень мягким, а потом обтянул его тканью вместе с крышкой, служившей спинкой этого кресла.

У Пискуша к его сожалению, не было окошка. И чтобы как-то возместить этот недостаток, он прибил маленькими гвоздиками к стене большую булавку (карниз) таким образом, чтобы можно было её открывать и нанизывать шторку. Шторки он менял, стирал и снова нанизывал, представляя, что за ними окошко.

Немало удивляла и кухня Пискуша. Это место особенно полюбилось гостями и использовалось для отдыха и посиделок чаще других. Посередине стоял стол, а вокруг него – стульчики. Их Пискуш тоже сплёл из прутьев. На четырёх толстых обрезанных ветках лежала

столешница – перевёрнутая вверх дном алюминиевая формочка для выпечки кексов. Её Пискуш тоже с трудом втащил в дом, – её окружность была очень широкой для прохода в норку. Но ему настолько нравились её волнистые края, он мгновенно представил, как будет смотреться на ней его скатерть молочного цвета, что приложил максимум усилий, чтоб затащить формочку в комнату. На столе, в вазе для фруктов из ореховой скорлупы лежали угощения: семечки, сушёные ягоды, зёрнышки риса и кукурузы, виноградины, маленькие кусочки сыра и хлебные сухарики.

Эти угощения Пискуш время от времени находил за печкой в блюдце возле щели. Сначала это настораживало, – каждый раз он внимательно смотрел, нет ли поблизости мышеловки. Но когда окончательно убедился, что его никто и ничто не караулит, стал смелее перетаскивать запасы в норку.

У него создалось впечатление, будто хозяин его нарочно подкармливает. Но для чего – он пока не знал и бдительность не терял.

Половинки скорлупы желудей служили чашками. Каждая из семи чашек была не похожа друг на друга. Пискуш расписал их разными орнаментами.

В буфете из спичечных коробков с выдвижными ящиками хранились запасы: рисовая, перловая и гречневая крупы, фасоль, семечки, зёрна кукурузы, обломки спагетти, сушёные ягодки, шиповник, изюм. В кладовке сушились грибы, мотыльки, чернослив, яблоки, груши, на верёвках висели копчёные колбаски, колоски пшеницы, на полке лежали большой кусок сыра, три луковицы и ржаные сухарики в полотняном мешочке. Все эти запасы остались ещё от родителей. Хотя стоит заметить, что в хозяйственности Пискуш им не уступал.

Было на кухне у Пискуша ещё одно уникальное изобретение – печка, на которой он готовил и разогревал еду. Смастерил он её из железного сантехнического тройника для труб. На каменной плиточке, которую Пискуш выложил под печку, тройник располагался двумя отверстиями по сторонам и одним вверх. К одному из боковых отверстий был приделан дымоход. Верхнее отверстие, которое служило одной большой конфоркой, Пискуш закупорил жестяной крышкой от бутылки. Открытым оставалось единственное боковое отверстие, куда Пискуш подбрасывал ветки и поджигал их спичкой. Ветки прогорали, нагревали печку, и после приготовления блюда она ещё долго сохраняла тепло, обогревая часть кухни.

В шкафчике, стоящем между гостиной и спальней, Пискуш разместил свои карандаши и кисточки в стакане – напёрстке. Рядом – крохотный пузырёк с клеем. На полку он поставил пять книжек: «Интерьер своими руками», «Заготовки на зиму», «Искусство живописи и графики», «Техника и изобретения для будущих изобретателей» и «Сказки для мышат». Последняя была сильно потёртая и зачитана до дыр. Её Пискушу подарили родители на день рождения. Сначала ему мама читала сказки перед сном, а когда он подрос и научился читать, он перечитывал их снова и снова. Это была его любимая книжка. Рядом с книгами находился альбом для рисования. Иногда он доставал оттуда лист бумаги, делил его на две части и давал их вместе с угольками малышам, приходившим с мамами.