Новые записки санитара морга
Шрифт:
Во-первых — руки заняты. К тому же они втиснуты в испачканный засохшей кровью латекс медицинских перчаток. Но есть и более весомая причина. В физическом виде журнала не существует. Его свежий номер, пухлый от глянцевых страниц, хранится внутри моей головы. Санитар
Антонов является единоличным автором, издателем и читателем этого пестрого иллюстрированного чтива. Никаких экономических ограничений, рыночной стратегии и цензуры. Полная свобода прессы, мечта любого радикала.
С одной стороны, это удобно, ведь он не занимает много места и достался мне совершенно бесплатно. Правда, никто, кроме меня, не сможет полистать
Ну, например, вот этот, анонс которого вынесен на обложку. «О чем мечтают санитары?» — на семьдесят пятой странице. Так, посмотрим. Ага, вот он. Подборку коротких интервью, разместившихся на двух разворотах, открывает фотография крепкого парня в хирургической пижаме. Он взят фотографом в полный рост, на всю страницу, в профиль, легко и небрежно держит на весу крышку гроба, прихватив ее посередине мускулистой рукой. Под фоткой небольшое вступление, набранное крупным жирным кеглем: «На первый взгляд санитары моргов не похожи на мечтателей. Но поверьте, ничто человеческое им не чуждо. Они порой мечтают, как и все мы. Мечтают о разном, о важном и о всякой чепухе, сбыточной и несбыточной. И некоторые из них поделятся сокровенными мечтами с читателями “Живого для мертвых”. Далее по разворотам раскиданы портретные фотки моих коллег из патанатомических и судебных моргов столицы. Под ними — имя, место работы и краткие рассказы каждого из них о мечтах.
Вот этот круглолицый здоровяк, похожий на большого ребенка, прямо признается, что давно хочет гидроцикл, ведь с детства обожает водные просторы и мотоциклетный спорт. «А еще, когда много работы, мечтаю создать машинку для зашивания трупов. Мне кажется, что это вполне реально. В космос летаем, а покойников зашиваем вручную. Давно пора создать такой аппарат». Как я его понимаю, особенно сейчас, когда впереди еще добрая сотня стежков, а то и больше.
Другой вторит ему, но мыслит куда более масштабно. Этот грезит полностью автоматической линией, которая тянула бы весь похоронномедицинский процесс, от старта до финиша. «Уверен, что в будущем такие линии появятся. А санитары будут только следить за их работой.
Автомобили раньше тоже собирали вручную, а теперь роботизированные линии — обычное дело», — аргументирует он. С ним трудно не согласиться. Так же трудно, как и представить себе такой морг.
Вот совсем молоденький дневной санитар, с легкой романтической улыбкой взирающий с фотографии. Мечтает, чтобы любимая девушка перестала просить его об увольнении. Видимо, подруга парнишки боится за него, ведь работа тяжела и чревата травмами. В худшем случае — просто брезгует, стесняясь сказать о роде занятий своего парня гламурным подругам.
А вот и санитар старшего поколения. Судя по фотке, ему хорошо за пятьдесят. Интересно, о чем мечтает этот? Ага, хочет найти древний клад, полный старинных монет и предметов искусства. Скажете, какая странная детская мечта для взрослого человека. Может, он кладоискатель, из тех любителей, что роются в развалинах с металлодетектором? Нет, вряд ли. Скорее, он хочет найти клад потому, что устал день за днем находить то, что ждет его на работе в судебном морге. Потому и не говорит ни слова о похоронах. Ему не нужны автоматические линии и машинки для зашивания трупов, он в них не верит. Нужен клад, полный сокровищ. И попадись они ему
Так, что у нас дальше? Ярко-красная банальная мечта о шестистах лошадях под капотом породистого итальянского суперкара. Кругосветные путешествия, собственная крокодиловая ферма. А вот это интересно. «Очень хочется когда-нибудь написать книгу о нашей непростой и нужной работе, — признается один из них. — Не ради славы и денег, а чтобы показать людям, как это все на самом деле и кто мы такие». Сразу видно, творческое зерно, зреющее в этом парне, уже толкается изнутри, пытаясь пробиться наружу. И если ему хватит сил, а санитару решимости — будет книга.
Замыкает подборку фотография брутального молодого человека лет двадцати семи, экстремального вида, с радикальным ирокезом и тоннелями в ушах. Его зовут Игорь, работает в морге одной из областных больниц. А что скажет он? А, ну конечно, так я и думал. Вместо мечты — эпатажная картинка. «О чем я мечтаю? Мечтаю вскрыть череп, снять отпиленную черепную коробку и увидеть там полотенце. Никаких мозгов, сразу полотенце, которым мы набиваем голову перед тем, как зашить. Честно!» Честно? Врет, конечно, это понятно.
Занятно представить его с золотой рыбкой в руках.
— Отпусти меня, Игорь. Я выполню твое заветное желание, — как и положено, говорит она ему человеческим голосом.
— Погоди, дай подумать, — отвечает он, судорожно тасуя в голове варианты.
— Подумать? Зачем? Все уже исполнено. Завтра придешь на работу, станешь вскрывать, а в голове, как ты и хотел, полотенце. Кстати, какое надо — вафельное или махровое?
Представляю себе, как бы он обломался.
Листая несуществующее издание, я незаметно закончил шитье. И ухмыльнулся, вспомнив, как один мой знакомый, чья жена работала в журнале «Бурда Моден», искренне решил помочь мне с продвижением дебютной книги. Она произвела на него сильное впечатление, и он позвонил мне на мобильник как раз в тот момент, когда я заканчивал очередной секционный день, стоя у стола с иголкой в руках. Сняв перчатку, взял трубку. После стандартных приветствий он сказал:
— Слушай, Темыч, а может, интервью с тобой сделаем, в «Бурда Моден», а? Как ты на это смотришь?
— Да я не против, только непонятно, с какой стороны я к ним отношусь. Журнал-то тематический.
— А я как-то об этом и не подумал, — растерянно согласился он. — Ты часом не вяжешь?
— Нет, дружище, с вязанием как-то не сложилось. Зато шью много, — вдруг сообразил я, глядя на аккуратный убористый шов, протянувшийся от паха до кадыка мертвеца.
— Что шьешь? — не понял он.
— По коже работаю, по человеческой, — серьезно пояснил я.
— Ага, представляю себе эту выкройку, — хохотнул он. И мы оставили эту затею.
В секционную зашел молодой врач Юрка, прозванный мною «доктором радио» за привычку комментировать вслух ход своей работы, не заботясь о том, слушает его кто-нибудь или нет. Он с нетерпением ждал, когда освободится стол, ведь уже была наготове фамилия следующего постояльца, которого ждала аутопсия.
— Мне Игнатенков нужен. Документов на него почти никаких нет. Только какая-то дохлая выписка из стационара, и та трехлетней давности. Так что там все непросто, я долго возиться буду, — сразу честно предупредил он.