Новый дворецкий мистера Джонса
Шрифт:
Он импульсивно наклонил голову для легкого поцелуя. Прикосновение было кратким и невинным, и все же теплая ласка губ женщины, так идеально подходящих к его губам, словно встряхнула Гриффина. Его сердце екнуло, душевное равновесие нарушилось.
Видит бог, эта женщина ударяет в голову, как крепкое вино! Он даже не подозревал...
Гриффин смотрел на нее, не отрываясь. Их лица разделяло лишь несколько дюймов, глаза ее широко распахнулись. Губы были слегка приоткрыты, как если бы она собиралась заговорить.., или ждала еще одного поцелуя?
Но
Он должен взять себя в руки, а иначе...
– Ну что, давай посмотрим, сможет ли эта.., э.., груда металлолома доставить меня в офис невредимым? Завтра я всем устрою взбучку. Первым делом созову торговых менеджеров на экстренное совещание и все им выложу. Мы заставим своих служащих работать как следует, или пусть катятся куда хотят. Она удивленно заморгала.
– А разве вы...
– Лоретта замялась, но потом решила идти до конца:
– Вы не хотите зайти в один из магазинов "Модерн электронике" и сравнить...
– Мне не обязательно видеть, как идут дела у моего дяди, чтобы убедиться, что он обходит меня по всем статьям.
– "Модерн электронике" принадлежит вашему дяде?
– Именно так.
– Но ведь он ваш главный конкурент, и он же - семья.
– Лоретта была поражена.
– Ага, правильно, семья.
– Гриффин рывком распахнул пассажирскую дверцу.
– Не все готовы отдать свою правую руку за семью, понятно?
Нет, Лоретта этого не понимала. Для нее нет ничего в мире важнее семьи. Может, потому, что родная мать бросила ее? Когда супруги Сантана ее удочерили, она была так благодарна и счастлива, что с радостью отдала им сердце и душу.., и больше всего страшилась, что они могут перестать любить ее, хотя у Лоретты никогда не было причин сомневаться в любви своей приемной семьи.
– Не понимаю, почему вы с дядей не помогаете друг другу вместо того, чтобы враждовать и конкурировать в одном бизнесе?
Он сделал глубокий вдох, явно растревоженный ее вопросом.
– Мой отец и дядя Мэтт занимались бизнесом вместе до тех пор, пока дядя не предал его.
– Собственного брата?
– ужаснулась Лоретта.
– Я не знаю подробностей. Папа не хотел об этом говорить, но около десяти лет назад они разделили компанию пополам и стали конкурентами. С тех пор идет жестокая борьба за рынок.
– А вы не думаете, что следовало бы узнать, из-за чего произошел раскол?
– Лоретта, я не виделся и не разговаривал с дядей десять лет. И теперь не собираюсь стучаться к нему в дверь. Это было бы предательством по отношению к отцу. Я не могу так поступить.
Да, Гриффин слишком горд, подумала Лоретта. Если его дядя хоть немного похож на племянника, это означает непроходимую пропасть между ними. Как это ужасно!
Зайдя с водительской стороны,
Это было простое выражение признательности, ничего больше, твердила она себе. Их отношения строго профессиональные, и она должна постараться сделать для него все возможное - если это поможет ему.
Лоретта скосила глаза на Гриффина - она очень горда, что ее деловые качества так пригодились, а теперь она еще может дать совет и в области взаимоотношений в семье. Кто знает, может, дядя и племянник придут к соглашению, отбросив старые разногласия?
Но что придумать, как свести их вместе?
После того ужина, когда они с Лореттой ели бифштекс, Гриффин весь остаток недели почти не бывал дома. Он либо присутствовал на длительных заседаниях в их главном офисе, либо вместе с Ральфом мотался по своим филиалам, расположенным в десяти западных штатах. Гриффин поставил себе цель - вышколить своих служащих. Не захотят подчиниться его требованиям окажутся в очереди безработных еще до конца Рождества.
В некотором смысле он был даже рад, что мало видится с Лореттой. Но это отнюдь не означало, что он не думал о ней, их поцелуе, о том, что она одна в доме и вот-вот могут начаться роды. Кому она позвонит? Кто из родственников возьмет на себя труд отвезти ее в больницу?
Беспокоясь, что она может не найти своевременной помощи, он дал ей номер своего сотового.
В воскресенье Гриффин проспал допоздна. Поднявшись около десяти, он прошел в ванную и поморщился, поглядев на себя в зеркало: бесконечные дела и заботы превращают его в старика. Конечно, может, он преувеличивает, но вид все-таки далеко не блестящий.
Одевшись, Гриффин отправился на кухню. Лоретта делала картофельный салат. На плите что-то булькало в кастрюльках.
– Похоже, ты собралась накормить целую армию, - заметил он.
Она взглянула через плечо. Рукава ее блузки были закатаны до локтей, лоб покрылся бисеринками пота, а выбившаяся из узла влажная прядь прилипла к щеке. Она улыбнулась.
– Почти угадали. Семья собирается на пикник - отпраздновать мамин день рождения.
Семья. Ему следовало догадаться. И только в Лос-Анджелесе можно устроить пикник в декабре и не бояться, что дождь или снег его испортят.
– А что, больше никто не мог приготовить салат?
– проворчал он.
Лоретта вытерла руки о полотенце.
– У нас складчина, все что-нибудь принесут. Тереза сделает бутерброды, жена Роберто фруктовый салат, ну а Марко, конечно, принесет пиццу.
– Все это хорошо, но тебе нельзя так долго быть на ногах. Ты же тут уже, наверное, несколько часов. И у горячей плиты.
– Салат почти готов.
Судя по темным кругам под глазами, это она была почти готова.
– Сядь, Лоретта, - приказал Гриффин, обреченно вздохнув.
– Давай я продолжу.