Новый год с летальным исходом

Мелякина Оксана

Может быть, этот добродушный крепыш-лейтенант совсем и не злой. Он смотрит на происходящее, опираясь на свой жизненный опыт и свое восприятие жизни. Наверное, при постоянном контакте с чужой бедой притупляется острота восприятия.

Я не обижался, не раздражался, я пытался объяснить, что-то говорил в поисках понимания. Но при этом чувствовал, что говорю в пустоту, дежурный меня не слышит и не воспринимает.

— Если она не вернется — приходите завтра, напишете заявление, и мы начнем поиск — в конце концов, категорично отказал он мне.

Опять дорога домой, пустой подъезд, пустая квартира. Я ничего не чувствовал и ничего не хотел. Но мне не сиделось дома. Ожидание было невыносимым. Я пошел бесцельно

бродить по улицам и уже в полной темноте вошел в пивной бар на углу Советской и Леваневского. Заведение открылось недавно и называлось без претензий: «Пивная». Но вид имело вполне приличный. Деревянные а-ля деревенские столы и стулья, каменные полы и стены, отделанные вагонкой — все было чистым и каким-то уютным. «Надо будет сходить сюда с Инной, когда все закончится» — подумал я, на секунду забыв о причине своей прогулки. Невысокий, кругленький как шарик официант принял у мня заказ, с такой важностью как будто был свергнутым монархом в эмиграции. В другой ситуации я бы посчитал это забавным. Я сидел за небольшим столиком потягивая пиво и совершенно не чувствуя вкуса напитка, только огромную усталость, тяжесть в ногах и туман в голове. Изо всех сил я пытался убедить себя, что еще ничего не случилось, что может быть, сейчас она позвонит, все прояснится, и мы вместе будем весело смеяться над моим волнением и метаниями по городу не без тайной надежды просто столкнуться где-нибудь на улице.

Я вспоминал, как мы познакомились. Боже мой, прошло уже четыре года! Я возвращался домой и было уже не так чтобы очень поздно, но именно в то время, когда добропорядочные граждане, поужинав, усаживались у телевизора чтобы послушать новости, посмотреть какой-нибудь сериал, или просто расслабиться, радуясь окончанию очередного трудного дня. Впереди шла стройная невысокая девушка в облегающих брючках и просторной блузке. Вдруг как будто тень мелькнула перед ней — гибкая и безмолвная. Мужчина, левой рукой схватил ее за волосы, повернул к себе, что-то быстро сказал, в его правой руке что-то мелькнуло, девушка медленно опустилась на землю, мужчина метнулся к арке. Почти сразу загудел двигатель, и звук медленно растворился, смешавшись с другими звуками города. На правом бедре у девушки появилось быстро увеличивающееся бурое пятно.

Я как завороженный, с ужасом наблюдал за этой сценой. Придя в себя, я бросился к девушке, торопливо вынимая телефон, чтобы вызвать скорую помощь. Она, тем временем, поднялась, сначала встав на четвереньки, а потом, опираясь о стену, на ноги и с вызовом посмотрела на меня.

— Что нужно?

— Вы ранены? Вам нужна помощь?

— Сама справлюсь.

Она провела рукой по бедру, как бы оглаживая брюки, затем судорожно вдохнула, посмотрела на испачканную кровью руку, взгляд её остановился, и я еле успел подхватить теряющую сознание девушку.

Я решил было донести её до торгового центра, и вместе с охраной подождать скорую и милицию, но не успел пройти и нескольких шагов как она, придя в себя, начала вырываться.

— Я отнесу вас в торговый центр, там охрана, вызовем скорую.

— Только не туда. Они вызовут милицию!

— Куда же вы хотите?

— Никуда. Оставьте меня здесь.

— Я не могу оставить вас в таком состоянии. Если не хотите в торговый цент — идемте ко мне.

Я вдруг подумал, а не наркоманка ли она.

В квартире мне показалось, она насмешливо огляделась. Но все же её сильно ударили и я понимал, что её силы на исходе. Я включил ванну, достал бинты и йод и предложил девушке свою помощь. Но она отказалась и сама обработала и перевязала рану, заявив, что ей повезло и это просто глубокая царапина. Напоив девушку крепким чаем, я решил, что пора располагаться на ночлег. Протянув незнакомке комплект постельного белья, я спросил:

— Вы знакомы с тем, кто это сделал?

— Я

не хочу об этом! И спасибо за помощь!

— Вы ведь останетесь?

— У меня сейчас нет другого выхода.

Я помог ей постелить постель.

— Здесь есть другая комната. Я буду спать там.

Я ушел, чуть прикрыв за собой дверь. Первый раз у меня ночевала женщина, и я чувствовал себя беспокойно и слегка неловко.

Утром ей стало совсем плохо. Плюс ко всему поднялась температура, и я не отходил от девушки. Только на третий день вышел в магазин, купил продукты и халат для неё.

Первое время мы почти не выходили из дома, и мне казалось, что Инна избегает даже подходить к окну.

Спустя год мы поженились. Просто пошли и расписались. Мне некого было приглашать на свадьбу, она тоже ничего не говорила о своих родственниках, как будто встретившись со мной начала жизнь с чистого листа. Я не спрашивал. Мне было интересно, но казалось, что стоит напомнить ей о прошлом, о родных и друзьях и она навсегда исчезнет из моей жизни. Я очень привязался к Инне. Пожалуй, никому и не объяснить, что я в ней нашел. Невысокая, стройная шатенка с серыми глазами. Ни красива, ни некрасива. Волосы до плеч и небольшой шрам на правом запястье. Никаких особых примет. Обычная женщина, каких много. Но за прожитые вместе годы мы создали свой мир, который принадлежал только нам. Мы никуда не ездили и редко куда-нибудь выбирались, но этого и не хотелось. Нам было хорошо вдвоем. Мы понимали друг друга, и вот теперь…

Я не помнил, как вернулся домой. Почти всю ночь я просидел в кресле, прислушиваясь к звукам, доносившимся с улицы. Я прислушивался к шагам припозднившихся прохожих, но это были чужие шаги. Под утро, так и не разобрав постель я прилег, на несколько минут впал в забытье, но тут же очнулся, испугавшись, что могу не услышать возвращение Инны. Мне не хотелось звонить в больницы. Я боялся узнать, что с ней что-то случилось. Мне хотелось подольше сохранить надежду, что все хорошо. Я был счастлив последние годы и цеплялся за это счастье изо всех сил. Прошла ночь. Меня ничуть не радовала утренняя свежесть. Я боялся пошевелиться, казалось, если не двигаться, время тоже остановится, и не будет отдалять меня от Инны. В глубине души я уже понимал, что случилось что-то непоправимое. Усилием воли я заставил себя подняться и пойти на кухню. Я не хотел кофе, но сейчас не было, ни сил, ни желания готовить, что бы то ни было. Я добавил в кофе сливки и сахар. Прихлебывал горячую жидкость не получая от этого никакого удовольствия. Допив кофе, я взялся за телефон. Листая телефонный справочник, набирал номер, терпеливо повторял фамилию, ждал ответа, благодарил, и набирал следующий номер. Безрезультатно.

Оставалось чуть больше часа до того времени как можно будет оставить заявление о пропаже Инны. Наверное, понадобится фотография. Ну как же я не подумал! А фотографии-то нет! Ни одной! Она никогда не фотографировалась. Не любила. Отворачивалась, даже когда я пытался снять её на камеру мобильного телефона. Я не придавал этому значения. Зачем нужны фотографии, когда живая Инна была всегда рядом. Я стал искать паспорт. В документах его не было. Впервые за все время я посмотрел содержимое её сумочки. Ключи, телефон (мой подарок), носовой платок и губная помада — вот и все, что я там обнаружил. Я заглянул в шкаф. На первый взгляд все вещи были на месте, за исключением джинсов и бежевой рубашки. Вернулся к сумочке. Взял телефон. Мне казалось, что проверяя телефон Инны, я выгляжу как ревнивая истеричка. Отметив про себя, что словосочетание «ревнивая истеричка» женского рода я принялся изучать содержимое мобильника. Он оказался практически пустым. И входящие, и исходящие звонки только на мой номер. Сообщений нет вообще никаких. Фотографии нашей квартиры, мест, где мы иногда гуляли и всё.