"Новый Михаил-Империя Единства". Компиляцияя. Книги 1-17
Шрифт:
Впрочем, появление в радиусе пяти километров любого нового человека наверняка не останется без внимания, ведь поезд въехал на станцию, миновав пару кордонов, а «чужие» поезда по этой ветке не ходят, только «свои» — Собственного Его Императорского Величества железнодорожного полка, в ведении которого составы различного назначения, включая бронепоезд, бронемотовагон и пару бронедрезин. А чужие внутрь «Особого курьерского поезда» никак попасть не могут, поскольку контроль посадки был организован не менее строго, чем проезд на территорию резиденции, а больше они нигде не останавливались и дверей вагонов никто не открывал. Да и на двух КПП поезд визуально осматривали со всех сторон, включая
— Здравия желаю, ваше сиятельство!
Министр иностранных дел кивнул, глядя мимо Анатолия:
— Здравствуйте, полковник.
Емец обернулся навстречу спустившегося со второго этажа офицера и взял под козырек.
— Здравия желаю, господин полковник!
Тот кивнул в ответ и обратился к графу.
— Ваше сиятельство, вам назначена Высочайшая аудиенция. Государь ждет вас. Прошу!
— Благодарю.
Свербеев уже степенно поднимался по лестнице, когда полковник обернулся к Емцу.
— Анатолий Юрьевич? Здравствуйте. Я личный адъютант Его Величества полковник Абаканович. Благоволите пройти за мной — Государь сейчас занят и примет вас, когда освободится.
Пройдя вслед за Абакановичем на второй этаж, Емец оказался в Большой приемной Императора. Полковник указал на ряд диванов и кресел.
— Прошу садиться. Шинель свою и башлык соблаговолите повесить на вешалку в углу. За дверью все необходимое, чтобы привести одежду и сапоги в порядок с дороги. Когда Государь освободится, дежурный адъютант Его Величества полковник Качалов пригласит вас.
— Благодарю!
Что ж, в приемной Государя он еще не был. Наверняка приемная в Кремле или во Дворце Единства куда более помпезна и державна, здесь же все было предельно скромно и сугубо функционально, ввиду загородного статуса этой резиденции, фактически Царской дачи.
Впрочем, как говорят, за год с момента конфискации усадьбы Марфино у заговорщицы, и теперь уже бывшей графини, Паниной, тут было построено многое из того, что требовалось для превращения графского имения в Императорской командный пункт, включая узлы связи, корпуса Ситуационного центра, казармы, гаражи, жилье для офицеров, хозяйственные постройки и многое другое. Благо территория имения была большой, так что все это вполне поместилось, и при этом даже удалось сохранить дух загородного очарования, и, вероятно, летом тут просто замечательно — пруды, парк, лес, беседки, статуи грифонов при входе.
В газетах писали, что прошлым летом целых два месяца на другой стороне пруда располагался детский пионерский лагерь из числа будущих учащихся Звездного лицея, которые проходили здесь знакомство друг с другом, пока в Звездном городке заканчивали строительные работы по подготовке к открытию лицея и университета.
Причем, насколько знал Анатолий, в пионерском лагере дети не только знакомились друг с другом, но и проходили настоящее боевое слаживание, поскольку им не только читали интересные лекции и, но и проводили многочисленные практические занятия, включая езду на мотоциклах и автомобилях, и даже устраивали регулярные стрельбы на полигоне за лесом. Более того, в отличие от остальных учебных заведений России, и в этом лагере, и в самом Звездном лицее, мальчики и девочки учились вместе в смешанных классах.
Тут Анатолий, бросив мимолетный взгляд в окно, увидел, как от здания резиденции, по заснеженным ступенькам ведущей к пруду лестницы, идет цепочкой группа мальчишек, каждый из которых несет на плече деревянную лопату.
— Господин подполковник, Государь готов вас принять.
— Благодарю вас, господин полковник!
Емец кивнул.
Полковник Качалов распахнул дверь и Анатолий, проследовав через Малую Приемную, вошел в кабинет Императора.
Михаил Второй
— Здравия желаю, Ваше Императорское Всесвятейшество и Величие!
Государь повернулся к Емцу и поприветствовал:
— Здравствуйте, Анатолий Юрьевич. Легенды о ваших подвигах дошли до меня, и я решил, что пора познакомиться с вами лично.
Не меняя стойки, подполковник четко произнес:
— Это большая честь для меня, Государь!
Тот устало кивнул.
— Мы чуть позже поговорим ваших подвигах, а пока я хотел бы побыстрее разделаться с официальной частью. Как вам должно быть известно, в ближайшее воскресенье, после окончания Большого Императорского Выхода, в Кремле состоится официальное награждение особо отличившихся офицеров, генералов и адмиралов из числа тех, на кого уже готовы представления. Но специфика вашей деятельности и возможные перспективы вашей дальнейшей службы, не дают мне права награждать вас публично, а особенно, в присутствии прессы и кинохроники.
Анатолий, стоя навытяжку, молчал, считая, что незачем комментировать очевидное, да еще и перебивать при этом самого Императора.
Михаил Второй открыл ящик стола и вытащил папки и орденские коробки.
— Публики и прессы не будет, но честь быть награжденным из рук самого Государя Императора у вас никто отнять не вправе. Тем более, что скопилось сразу несколько представлений.
Открыв первую папку, Государь огласил, добавив в голос торжественности:
— Итак, подполковник Емец Анатолий Юрьевич! За блестящую операцию по предотвращению взрыва склада с химическими боеприпасами в Митаве и за спасение тем самым сотен, а быть может, и тысяч русских подданных, вы Высочайше пожалованы Орденом Святого Владимира четвертой степени с мечами и бантом. Благодарю за службу!
— Честь в Служении на благо Отчизны, Ваше Императорское Всесвятейшество и Величие!
Царь лично прикрепил орден на китель подполковника Емца, а затем пожал ему руку.
Новая папка:
— По представлению Георгиевской Думы: «За то, что, будучи в чине подполковника, командуя полуротой Особой моторизированной роты Сил Специальных операций, выдвинувшись в тыл противника, захватил стратегически важный мост через реку Платоне, уничтожив при этом до полуроты германских солдат и офицеров из числа охранения моста. Далее он, находясь в частной поддержке, не имея возможности по условиям боя получить указаний, по собственной инициативе дал бой подошедшему австро-венгерскому бепо Panzerzug № VIII, не допустив противника на мост, а также, применив военную хитрость, обеспечил захват указанного бронепоезда и тридцати четырех пленных из числа команды бепо Panzerzug № VIII. Умелым командованием и личным примером, хотя был в том бою тяжело ранен, способствовал успешному исходу всего наступления 1-й конной армии генерала Безобразова…» вы, подполковник Емец, Высочайше пожалованы Золотым Георгиевским Оружием за храбрость с досрочным производством в чин полковника. Поздравляю вас, полковник Емец!
Михаил Второй достал из шкафа золотую саблю и вручил его. Анатолий, опустившись на одно колено, принял Золотое Оружие и, выдвинув рукоять, поцеловал клинок.
И вновь уставное:
— Честь в Служении на благо Отчизны, Ваше Императорское Всесвятейшество и Величие!
— Ваши новые погоны, господин полковник. Для меня честь, что в моей армии служат такие офицеры, как вы.
— Честь в Служении на благо Отчизны, Ваше Императорское Всесвятейшество и Величие!
Царь пожал новоиспеченному полковнику руку и некоторое время изучающе смотрел на него, не говоря ни слова. Затем, что-то привлекло внимание монарха, и он повернулся в сторону окна. Возникла пауза.