"Новый Михаил-Империя Единства". Компиляцияя. Книги 1-17
Шрифт:
Почему?
Она и сама не могла ответить.
Любит ли она его? Ну, он ей точно небезразличен и даже очень симпатичен. Тогда в чем же дело? Ну, уж не в том же, что она потеряет место камер-фрейлины, стоит ей только выйти замуж, верно?
Молодая Императрица пела со всем внутренним восторгом и упоением счастливой женщины:
— Прими хвалу рабов смиренных! Во прахе мы перед Тобой! Слава Тебе, Творец всесильный! Осанна в вышних! Осанна в вышних! ОсаннаСОЕДИНЕННЫЕ ШТАТЫ АМЕРИКИ. НЬЮ-ЙОРК. 15 (28) декабря 1917 года.
Аллеи Центрального парка были пустынными в этот час, но это было и к лучшему. Анатолию было о чем подумать и отвлекаться на лишние персоны в поле зрения ему не хотелось.
Собственно, он сюда и пришел для того, чтобы подумать и обдумать. Дело было сложным, а времени практически не было. Да, люди генерала Балдина провели огромную работу, русская разведка была на высоте, и, даже более того, внезапно изумили люди, которые, насколько он знал, вообще не числились в русских спецслужбах и имели совершенно неясный статус. Но эти люди были и, разумеется, на вопросы о себе они бы отвечать не стали. Да, Анатолий не стал бы и спрашивать.
Совершенно очевидно, что его прислали сюда в качестве дирижера операции, которая была заранее подготовлена. Кем? Кем-то. Такие вопросы в имперской разведке задавать как-то не принято.
Итак, что известно на текущий момент?
10 января будущего года главный Шифф празднует свое 70-летие и собирается отпраздновать его со всем шиком и прочими гостями. Как выразился Государь, «на мафиозную сходку прибудут все мафиози целовать перстень крестному отцу». Ну, можно и так образно назвать это событие.
Неважно.
Важно то, что будет помпезное мероприятие на собственной яхте Джейкоба Шиффа…
Задумавшись, Емец не сразу среагировал на появившегося из-за поворота аллеи человека, с которым он фактически столкнулся лицом к лицу.
Наткнувшийся на него человек несколько мгновений пытался что-то сообразить, а затем осклабился:
— Ну, здравствуй, Емец. Вот мы и свиделись…
Глава 16. Подарки к Новому году
СОЕДИНЕННЫЕ ШТАТЫ АМЕРИКИ. НЬЮ-ЙОРК. 15 (28) декабря 1917 года.
— Ну, что, заморыш благородный? Дуэль? Как говорится, сударь, назовите время, место и вид оружия, которое вы предпочита…
Короткий удар в горло оборвал издевку на полуслове. Поддерживая хрипящего Шкуро, Емец аккуратно опустил того в снег и оглянулся по сторонам.
Никого. Вот и славно. Приложив пальцы к запястью, а затем и к сонной артерии, и убедившись, что его визави мертв, Анатолий быстро обыскал труп. Бумажник, золотые цепочки, кольца, несколько перстней с камнями, бумаги какие-то, ключ, нож за голенищем…
Оглянувшись еще раз, Емец несколько раз ударил этим ножом покойного в область сердца, оставив рукоять торчать из тела. Затем быстро поволок труп по глубокому снегу под кусты. Вывернув демонстративно карманы, сорвав с живота часы с цепочкой и оставив другие явные следы ограбления, Анатолий спешно засыпал своего
Понятно, что труп вскоре найдут, ведь днем тут довольно людно, но это случится наверняка не раньше утра, а Емец к тому моменту уже будет отсюда очень далеко. Да и кто станет его искать? Типичнейшее убийство. Ночь, парк, явные следы разбойного нападения, и последовавшего за ним выворачивания карманов. Полиции в Нью-Йорке заняться больше нечем, как искать очередного обитателя городского дна? Рождество, Новый год на носу. Ладно бы кого приличного зарезали, а так, явный эмигрант, только прибывший в город Большого Яблока в поисках лучшей жизни. А ведь судя по внешнему виду Шкуро, тот отнюдь не процветал в Америке.
Что же касается золота и перстней, то кто знает, что они у него вообще были, ведь по внешнему виду никак не скажешь.
Швырнув последнюю пригоршню снега, скрывая явные следы от волочения тела, Анатолий распрямился, бросив на всякий случай быстрые взгляды вокруг. Но все было тихо.
Что ж, пора и честь знать. По-хорошему, нужно было бы еще для порядка стащить с убитого сапоги, довольно добротные, кстати. Наверняка могли бы приглянуться грабителю из трущоб и их оставлять было не совсем правильным, могущим вызвать сомнения у следователей, но идти по улицам с чужими сапогами было весьма чревато косыми взглядами со стороны полисменов, а бросать их где-то под кустом в парке было опасно. Вдруг первыми найдут не бродяги, а именно полиция? Тогда вопросов на тему инсценировки ограбления наверняка возникнет куда больше. Начнут присматриваться, задавать вопросы. Зачем ему это?
Так что, — нет, придется оставить все как есть.
Критически оглядев место «дуэли», Емец тихо процитировал:
— Оставьте эти благородные благоглупости, Анатолий Юрьевич. Шкуро — изменник и недостоин честного поединка. Устраните его, способом, который сочтете нужным.
Мысленно кивнув Императору, а затем бросил на прощание обернувшись к кустам.
— Вот ты и сдох, Шкура. Сдох, как собака. Пусть награбленное золото Туккума послужит тебе утешением в Аду…
И не оглядываясь, пошел прочь полковник Емец, офицер по особым поручениям Государя Императора.
СОЕДИНЕННЫЕ ШТАТЫ АМЕРИКИ. НЬЮ-ЙОРК. 16 (29) декабря 1917 года.
Порт Нью-Йорка не спал ни днем, ни ночью. Главные ворота Америки работали на всю мощь, да так, что только и успевай крутить головой по сторонам. Не очень-то здесь жалуют зевак и растяп. Попал под груз или колеса — так тебе, дураку, и надо. Другим будет наука.
Да, и, вообще, не очень-то тут привечали чужих, тех, что суют нос не в свои дела. Все здесь давно поделено и схвачено, все вопросы решают совсем другие люди — главы профсоюзов, боссы организованной преступности, чиновники мэрии да руководители порта.
Впрочем, Емец совершенно не собирался проверять на себе правдивость пословицы про то, что любопытство губит кота. Во всяком случае сейчас, все эти криминальные отношения его интересовали лишь как средство и возможность чем-то помочь делу, ради которого он уже который день ходит кругами по местным причалам, ангарам, складам и пакгаузам. Благо, люди генерала Балдина смогли отрекомендовать его нужным персонам, да так, что вопросов ему никто не задавал. Хотя, документы и легенда нахождения его здесь были в полнейшем порядке.