Новый Михаил
Шрифт:
Хотя, кажется, что остался последний рывок — встреча с Николаем Вторым, жесткая беседа и вот мой «любимый братец» уже никуда не едет. А за этим следует подавление мятежа для страны и куча благ для меня. Но сегодняшний день меня уже научил, что Законы Мерфи никто не отменял и в этом времени. Как там — «Когда дела идут хорошо, что–то должно случиться в самом ближайшем будущем»? Это именно мой случай.
Мои философствования были прерваны в этот самый момент. Разве я сейчас вижу не вестника катастроф, который опять явился ко мне и снова в образе штабс–капитана Мостовского? Хотя в последнюю нашу встречу вроде ничего плохого не произошло.
Глубоко вздохнув я дал команду охране пропустить Мостовского к моей обожаемой персоне.
— Ну, что Александр Петрович? Какую злую весть вы мне принесли?
Мостовский растерялся.
— Почему вы так решили?
— Ох, Александр Петрович, Александр Петрович… — Качаю головой. — Жаль, что у меня с собой нет большого зеркала, вы бы сами насладились выражением собственного лица. Итак, милостивый государь, не отбирайте моего времени — у меня его в обрез. Государь вот–вот уедет. С чем пожаловали?
— Да собственно с этим и пожаловал. Простите, Ваше Императорское Высочество, где бы мы могли переговорить наедине?
— В машине, как вариант.
Через минуту мы, предварительно выгнав из машины шофера, сидели на заднем сидении моего временно персонального авто.
— Итак?
— Можно вопрос, Ваше Императорское Высочество? Это очень важно!
— Задавайте.
— Вы не могли бы, если это не большая тайна конечно, сообщить мне ваше личное мнение — должен ли Государь в ближайшие часы уезжать из Ставки или же лучше было бы ему остаться в Могилеве?
Я внимательно рассматривал Мостовского. Вопросики у него однако… С чего бы?
— А позвольте, господин штабс–капитан, поинтересоваться целью этих расспросов? В прошлую нашу встречу вы мне дали слово, что вы не шпион. Отлично. Тогда кто вы, господин Мостовский? Может вы заговорщик?
Мостовский устало покачал головой.
— Я выполняю личное секретное поручение командующего восьмой армией генерала Каледина. Я должен любым путем передать некий пакет лично Государю.
— Почему генерал Каледин лично не передал письмо Его Императорскому Величеству? Ему ведь это сделать было бы несравнимо проще?
— Не могу сказать. Возможно, он не хотел привлекать внимание к письму.
— Странное объяснение, право. О чем письмо?
— Простите, Ваше Императорское Высочество, но…
— Ах, да. Я не ответил на ваш вопрос, не так ли?
Мостовский кивнул. Я усмехнулся и с иронией посмотрел на него.
— А хотите я угадаю о чем письмо?
— Сделайте одолжение.
— В этом сверх и архисекретном послании генерал Каледин сообщает о том, что Государь не должен ехать в Петроград? — Видя удивление на лице Мостовского продолжаю. — Это не сложное умозаключение. Вы спрашивали мое мнение о том, должен Государь ехать или нет. В лесу вы были явно обеспокоены моими словами, что Государь уезжает. Вы стремились срочно, не смотря на ночь, попасть к Императору. Да, и кроме того, я знаю Каледина и могу себе представить его отношение в возможному выезду нашего благословенного монарха из Ставки в эти тревожные дни, а также причины его побудившие написать такое письмо. Мне одно не понятно — почему пакет отправили через вас? Или вы не единственный курьер?
Мостовский молчал.
— Ну, хорошо. Я скажу вам мое мнение, которое я буду отстаивать — Государь не должен ехать
— Да, Ваше Императорское Высочество. Вы правы почти во всем. — Штабс–капитан вздохнул. — Я действительно не единственный курьер, который вез такое письмо. Но, насколько я могу судить, ни один из курьеров до Государя не добрался. Я также не могу попасть к Императору. Значит я должен найти вариант письмо передать лично в руки Государя. И такой вариант у меня есть только один — передать письмо через Ваше Императорское Высочество. Других вариантов нет.
— Что в письме?
— Информация о заговоре генералов против Государя. Среди заговорщиков много высших военных чинов. В частности главнокомандующий Юго—Западного фронта Брусилов. Именно по его приказу некие люди пытались меня перехватить. Я потерял трех человек — двоих по пути и одного уже здесь, в Могилеве. Охота идет, а времени больше нет. Ваше Императорское Высочество, вы согласны передать письмо Императору?
— Я могу прочесть письмо?
Мостовский отрицательно покачал головой.
— Нет. Простите, Ваше Императорское Высочество, но оно адресовано лично Государю и вскрыть письмо может лишь он.
— Где письмо?
Штабс–капитан все еще не мог решиться отдать свой секретный груз.
— Дайте мне слово, что письмо откроет лично Государь Император.
— Даю слово.
Мостовский достал пакет. Разорвал его и вытащил из него еще один. Я взял в руки запечатанное письмо. Действительно, адресовано «Государю Императору Николаю Александровичу в собственные руки».
М-да… И что мне с ним делать? Собственно, это идиотизм, тащить письмо для передачи Императору, без чтения, проверок на безопасность и так далее. Или в этом времени еще не изобрели всяких гадостей, которые можно было бы засунуть в письмо? Да нет же, вспомним Дюма с его «Королевой Марго» — пропитанные ядом страницы были в ходу уже в далекие средние века. Но не верю. Сложно все как–то. Заговорщики реально не нуждаются в подобных письмах, у них уже запущен механизм переворота. Кто еще? Эсэры какие–нибудь? Те скорее бомбу бы бросили, как в меня. Интересно, кстати, кто же это меня приголубить пытался? Кандидатов у меня целый список. Но с этим разберемся позже. А пока Мостовский со своим посланием… Рассмотрим вопрос иначе. Если в письме не белый порошок, а именно то о чем говорит Мостовский — информация о заговоре. Поможет ли мне это письмо? Вполне вероятно. Чем я рискую? Да особенно ничем — если все в письме так, то это мой лишний козырь в нашей словесной дуэли. А если не так… А что не так? Письмо — вот. Везли его издалека, судя по его внешнему виду. Правду ли говорит Мостовский? Или он все же диверсант засланный?
В окно машины постучали. Я выглянул. Это оказался приданный мне штабс–капитан.
— Ваше Императорское Высочество, прибыл курьер от генерала Лукомского. Вам пакет.
Киваю. Беру. Вот теперь еще одно письмо у меня. Но это хотя бы адресовано мне. Вскрываю.
«Ваше Императорское Высочество! Сообщаю Вам, что наш Государь Император изволил выехать к поезду. Отправка состоится в самое ближайшее время. Если Вы намерены встретиться с Его Императорским Величеством, то вам следует поторопиться. Желаю здоровья Вашему Императорскому Высочеству и полного успеха в той помощи, которую Вы хотите оказать Государю Императору. Генерал Лукомский»