Новый Мир ( № 1 2013)

Новый Мир Новый Мир Журнал

 

*

 

Алексей Бобриков. Другая история русского искусства. М., “Новое литературное обозрение”, 2012, 744 стр., 1500 экз.

Название этой книги не должно ввести читателя в заблуждение — питерский искусствовед отнюдь не предлагает нам другой истории русского изобразительного искусства, поскольку основной корпус упоминаемых картин и художников, из которых складывалась эта “другая история”, вполне традиционный, ориентированный на основу экспозиций, скажем, Третьяковки или Русского музея. Но та история русского искусства, которую они выстраивают в книге Бобрикова, действительно другая — автор предлагает читателю пройтись по основным этапам русской живописи как явлению прежде

всего эстетическому, при этом, разумеется, тесно связанному с движением русской истории, со сменой общественных настроений, с возникновением и становлением в России художественного рынка, с различными моделями поведения художника (“артиста”), а также, что необыкновенно важно, “русский сюжет” автор прослеживает в контексте истории европейского искусства. Эффект достигается неожиданный и сильный — читатель вдруг обнаруживает, что у как бы хорошо знакомого ему явления был, ну, скажем помягче, немного другой сюжет. С другим содержанием.

Историю русского искусства Бобриков прослеживает от искусства примитива начала XVIII века до Кустодиева, Бакста, Петрова-Водкина и других художников начала ХХ века. Но особо подробно, как на ключевом для истории русского искусства, останавливается автор на сюжете XIX века.

У большинства из нас в подкорке засела советская (Стасовская) схемка этого сюжета, центральным эпизодом которой стал бунт молодых художников против Императорской академии художеств в 1863 году и возникновение затем Товарищества передвижных художественных выставок (ТПХВ). То есть: отринув “мертвечину академизма”, русские художники активно включились в борьбу прогрессивной русской интеллигенции за счастье народное, что и определило перспективу развития русского искусства — от народнического пафоса Перова, Крамского, Репина к победному завершению этого магистрального для русских художников пути произведениями типа “Большевик” Кустодиева и “Булыжник — оружие пролетариата” Шадра; ну а борьба эта, в свою очередь, вдохновлялась чувством гордости за мощь и красоту нашей бескрайней родины (Шишкин и “Золотая осень” Левитана) и исполинскую мощь самого характера русского человека (богатыри Васнецова и “Бурлаки” Репина).

Однако при ближайшем рассмотрении выясняется, что какого-то особого, так сказать, судьбоносного значения для истории русской живописи бунт против Академии не имел (более того, несчастная Академия изо всех сил пыталась найти контакт с новыми поколениями художников, и уже через пару десятилетий началось сотрудничество Академии с отдельными передвижниками, а в девяностые некоторые из них сами стали академиками). И что Товарищество передвижных художественных выставок нелепо рассматривать как явление в первую очередь идейно-художественное. Это было чисто коммерческое начинание, что-то вроде акционерного общества, имевшего отношение прежде всего к формированию нового художественного рынка в России. И потому нет никакого противоречия в том, что многие “передвижники” ориентировались в своем творчестве на охранительные, верноподданнические позиции.

Основной сюжет своей книги Бобриков выстраивает на прослеживании и анализе сложного и исключительно богатого процесса выбраживания эстетики русского изобразительного искусства. Историю русского искусства XIX века автор поделил на несколько эпох, обозначив их именами художников, в творчестве которых эстетические концепции того века оформились с наибольшей полнотой, — эпохи Брюллова, Федотова, Перова, Верещагина, Репина, Левитана. Разумеется, этими именами его повествование не исчерпывается, на страницах книги анализируется творчество огромного количества художников, многие из которых до сих пор остаются “в тени” для сегодняшнего посетителя Третьяковки. И здесь поражает стремительность, с которой обозначенные автором “эпохи” сменяли друг друга, — на каждую из эпох приходилось не более десятилетия, и каждая из них имела еще и свои “эстетические сюжеты”, как, скажем, противостояние Брюллова и Иванова или метаморфозы бидермайера в творчестве передвижников.

Книга Бобрикова, несомненно, событие в нашем искусствоведении.

И по масштабности поставленной автором перед собой задачи, и по охвату материала, и по его проработанности. При этом автор — отношу это к несомненным достоинствам книги — не злоупотребляет специальной терминологией, хотя его терминология будет во многом новой для читателя. Впрочем, это не только его терминология, книга Бобрикова еще и своеобразный итог работы, проделанной нашими искусствоведами в последние десятилетия.

 

Составитель Сергей Костырко

 

Составитель благодарит книжный магазин “Фаланстер” (Малый Гнездниковский переулок, дом 12/27) за предоставленные для этой колонки книги.

В магазине “Фаланстер” можно приобрести свежие номера журнала “Новый мир”.

 

 

Периодика

“Афиша”, “Иерусалимский журнал”, “Коммерсантъ/Weekend”, “Лехаим”, “Литературная газета”, “Литературная Россия”, “Московский книжный журнал/The Moscow Review of Books”, “Московский комсомолец”, “НГ Ex libris”, “Невское время”, “Неприкосновенный запас”, “Новая газета”, “Однако”, “Перемены”, “Питерbook”, “Православие и мир”, “Российская газета”, “Русский Журнал”, “Свободная пресса”, “Свято-Филаретовский православно-христианский институт”, “Социологическое обозрение”, “Colta.ru”, “Interview”

 

Михаил Агурский. Три рассказа. Публикация Семена Гринберга. — “Иерусалимский журнал”, 2012, № 40 <http://magazines.russ.ru/ier> .

“Появление конхоидального ружья сразу изменило соотношение сил между Нунатакой и Канадой. 24 июля 1984 года армия Нунатаки вторглась на территорию Канады. Скоростные землеройные машины быстро проделывали ходы к неприятельским позициям, а нунатакские солдаты, вооруженные конхоидальным оружием, молниеносно продвигались к позициям врага. Канадская армия бежала в панике, в то время как коренное эскимосское население с ликованием встречало долгожданных освободителей и толпами вступало в ряды нунатакской армии” (“ Краткая история Северной войны ”).

 

Максим Артемьев. Махровый вздор. Иосиф Бродский как расист и сексист. — “НГ Ex libris”, 2012, 11 октября <http://exlibris.ng.ru> .

О книге “Иосиф Бродский: Проблемы поэтики. Сборник научных трудов и материалов” (М., “Новое литературное обозрение”, 2012).

“Новая книга материалов о Бродском показалась мне весьма примечательной. Я имею в виду те ее страницы, на которых высказываются иностранные авторы-бродсковеды. <...> Тут уже перед нами предстает Бродский — расист и шовинист, презирающий чуждые ценности европейской культуры. А для современного Запада быть расистом еще хуже, чем сексистом. В свете этого даже удивительны достижения поэта в эмиграции — все эти престижнейшие премии, лауреатство, пребывание в статусе нью-йоркского литературного гуру. Такое впечатление, что западная публика только сейчас прочла его стихи и схватилась за голову: кого же мы почитали?!”

“Бродский в основе своей был чужд либеральным ценностям в их современном истолковании. <...> Но суть заключается в том, что стихи не могут писаться политкорректно и толерантно, — иначе это не поэзия”.

 

Александр Архангельский. Мы отвели глаза и вместо Христа глядим друг на друга… Беседу вела Ирина Дмитриева. — “Православие и мир”, 2012, 24 октября <http://www.pravmir.ru> .