Новый Мир ( № 10 2013)

Новый Мир Новый Мир Журнал

 

Ирина Чайковская. «Меня вел за руку мой ангел-хранитель». Интервью с профессором Валентиной Полухиной. — «Новый Берег», 2013, № 40 < http://magazines.russ.ru/bereg >.

Говорит Валентина Полухина: «Запрет на биографию наложил сам Иосиф. <...> Можно предположить две причины, почему он и его наследники закрыли все архивы не на 50, а на 75 лет. Во-первых, биографу придется писать о том, как настойчиво внешние силы вмешивались в его жизнь. Сам Бродский это вмешательство, как мог, игнорировал, но биограф, даже такой талантливый

биограф, как Лев Владимирович Лосев, вынужден был в своем „Опыте литературной биографии” Бродского писать о преследованиях поэта. А Бродский хотел, чтобы его ценили и помнили за его стихи, а не за суд над ним и ссылку на север. Вторая причина — донжуанский список Бродского, если его когда-нибудь кто-нибудь сможет составить, он будет подлиннее пушкинского. Я лично так устала отвечать на упреки феминисток разных стран в том, что Бродский плохо относился к женщинам, что придумала формулу: „Иосиф был джентльмен, он не мог сказать женщине ‘нет‘”».

«Так, запретив на несколько лет новые переводы стихов Бродского на английский, Фонд по управлению наследственного имущества Бродского фактически „убил” память о нем в Англии: вы не найдете ни одной книги Бродского ни в одном книжном магазине Лондона или Оксфорда».

 

Наталия Черных. О сериале и поэзии: преимущества сериала. — «Новая реальность», 2013, № 49 < http://www.promegalit.ru >.

«Поэзия, при всей своей несамостоятельности, дает объем всему, к чему прикасается. Это как сандаловое дерево, растущее на корнях других деревьев. Оно ценно и прекрасно, но это паразит. Придется иметь дело с паразитом. Это очень важно прочувствовать; поэзию такое определение унизить не может. Древние боги циничны; они не обидятся за паразита; тем более — Пан, Аполлон и Дионис, эта песнотроица. Поэзия гораздо более унизительна, чем сериал и частная жизнь, но совершенно по-другому. Она дает любовь, дружбу, жертвенность, идеал — но забирает солидность. Поэта могут бояться, но уважать его не будут никогда».

 

Наталия Черных. Стихотворение, как умело рассказанная история. — «Новая реальность», 2013, № 49.

«Посмотри одним глазом — какой корпус литературы, какие поэты! Посмотри обоими глазами — ничего нет».

«Удивительно самой, но я не верю в то, что человек, хорошо умеющий написать историю, способен на сильное и глубокое чувство».

 

Варлам Шаламов. Друг Яков. Фрагменты воспоминаний. Публикация Валерия Есипова. — «Новая газета», 2013, № 66, 21 июня.

«Одним из самых верных друзей В. Т. Шаламова был Яков Давидович Гродзенский (1906 — 1971). Они сблизились еще в юности, в 1920-е годы в Москве, затем был большой, более чем двадцатилетний, лагерный перерыв (у Шаламова — на Вишере и Колыме, у Гродзенского — в Воркуте), встретились снова лишь в 1957 году. Сохранилась их переписка, а также воспоминания Шаламова о Гродзенском. Рукопись воспоминаний, хранящаяся в РГАЛИ, ввиду трудноразборчивого почерка писателя расшифрована не до конца (что отмечено угловыми скобками). <...> Стихотворение Шаламова „Я думал, что будут о нас писать…” также публикуется впервые» (от публикатора).

Цитата из Шаламова: «Одним из самых больших оскорблений, которые жизнь мне нанесла, был не тюремный срок, не многолетний лагерь. Вовсе нет. Самым худшим оскорблением была необходимость добиваться формальной реабилитации индивидуальным порядком. Это было глубочайшим оскорблением».

 

Валерий Шубинский. Ревизия, или Новые

предки. Валерий Шубинский задается вопросом о том, что мы хотим унаследовать и от кого — от Пушкина и Тютчева или от Булгарина и Полевого. — « Colta.ru », 2013, 25 июня < http://www.colta.ru >.

«Сейчас мы фактически вернулись в ситуацию 1830-х. Только ни у кого из представителей современной „литературной аристокрации” нет пушкинского общественного авторитета. Я бы сказал, что роль Пушкина играет мертвый Бродский, — но его имя и приемы настолько адаптированы массовой словесностью (взять хотя бы стихи популярной сегодня Веры Полозковой, где стилистические и стиховые ходы Бродского служат самораскрытию стандартной героини телесериала), что уже не служат защитой. Существование „сложного” и „тонкого” в современной русской литературе обеспечено хрупкими институциями, многие из которых с точки зрения большого издательского мира кажутся, вероятно, почти дилетантскими, и небольшим кругом знатоков, к которому, однако, обычно не принадлежат историки литературы XIX — первой половины XX века. Опросы и отзывы в социальных сетях демонстрируют удивительную картину: люди, успешно занимающиеся Пушкиным, Мандельштамом, обэриутами, из текущей словесности предпочитают авторов типа Улицкой, Быкова, Кибирова, которые (конечно, не непосредственно стилистически, а литературно-типологически) наследуют линии „Московского телеграфа”, „Северной пчелы” и „Библиотеки для чтения”, а не „Литературной газеты” (дельвиговской, конечно) и „Современника”. Противоречия между любимым и изучаемым ими в прошлом и любимым и читаемым в настоящем эти исследователи словно не чувствуют».

 

Юлия Щербинина. Литературные Моцарты и Робертино. — «Нева», Санкт-Петербург, 2013, № 6 < http://magazines.russ.ru/neva >.

«<...> приведенные факты убедительно свидетельствуют о том, что феномен детского писательства уже превратился в тренд, особое и притом весьма любопытное ответвление современного литпроцесса. Всякий новый текст юного сочинителя, представленный широкой публике, немедленно получает информационную поддержку и становится предметом обсуждения и дискуссий. Отсюда закономерно возникает целый ряд вопросов. <...> Способен ли одаренный ребенок писать на уровне взрослого и можно ли считать его словесные экзерсисы полноценной („серьезной”, „интеллектуальной”) литературой? Как анализировать и оценивать тексты писателей-детей — по гамбургскому счету или все же со скидкой на возраст, с поправкой на естественный недостаток жизненного опыта и художественного мастерства?»

«Механизмы поддержки юных дарований и технологии кузницы детских литкадров качественно те же самые, что у „взрослых”, а по количеству их даже больше. <...> Масштабность и разнообразие форм реализации этих механизмов и технологий в России последнего времени поистине впечатляет».

 

Ольга Эдельман. Николай Первый и его эпоха. Подготовка интервью: Лев Усыскин. — «ПОЛИТ.РУ», 2013, 12 июня < http://www.polit.ru >.

«Я наудачу рассмотрела несколько дел третьего отделения, связанных с конфликтами помещики-крестьяне. <...> В общем, обнаруживается, что система совсем не такая, как ее рисовали. И надо заново начинать исследовать параметры этой системы отношений. Потому что абсолютная неправда, например, что Николай на стороне помещиков-крепостников. В той полудюжине дел, которую мы наугад вытащили, помещик угнетает своих крестьян, крестьяне бунтуют, дело доходит до Николая и жандармов, приходят жандармы и очень жестко и категорично ставят на место помещика».