Новый Мир (№ 2 2006)
Шрифт:
мы должны смотреть на слона, мы дети почти.
В том-то и дело — “почти”.
Это, может быть, до сих пор
так и было, но то, что происходит сейчас
(кони летят по кругу во весь опор),
резко и неотвратимо меняет нас.
Губы деревенеют, произнести
имя твое нельзя — это имя Бога.
Я
Это все, что досталось мне,
но и этого слишком много.
* *
*
Когда мы были молодыми,
мы пили крепкое вино.
Но как подробно это было,
теперь припомнить тяжело.
Мы были крепкими, как доски.
Пах воздух струганой сосной.
И жизнь лежала перед нами
податливая, как земля.
И не было такой задачи,
чтоб нам была не по уму.
И не было таких орехов,
которые нельзя разгрызть.
Мы сделали все, что возможно,
чтобы остаться без зубов,
чтобы озлобленность и робость
нас доконали наконец.
Трухлявое, гнилое тело,
рассудок твердый, как кирпич.
Но в чем была моя ошибка,
наверно, поздно выяснять.
* *
*
Жизнь моя происходит за шагом шаг.
Пробужденье. Чашка кофе с молоком.
Сборы на службу. Среди срочных бумаг
кажется совершеннейшим пустяком
сочинение в день двух или трех строк,
непроизвольно родившихся под стук
клавиш, щелканье мыши. Таков итог.
Благоустройство судьбы есть дело рук.
Потому и не сетую, есть как есть.
У всего есть хорошая сторона.
Не опаздывает дурная весть
и всегда на удивленье точна.
* *
*
Ничего
Потому что спутаны все пути и пылит дорога.
Некуда мне, сироте, податься, спрятаться негде,
если плавают по воде цветные разводы нефти.
Остается стоять на мосту и глядеться в воду до дрожи,
потому что стать старше можно — нельзя моложе.
Отвори свою душу, как скальпель — грудную клетку.
Ты себя разрушишь, повесишь, как плод на ветку,
как черный сухой стручок бесплодного древа.
Не стойте справа. Не подходите слева.
Вот какой Хармс! Взгляд современников
От автора: “Воспоминания о Данииле Хармсе я собирал и записывал на протяжении полувека. Пожалуй, уже никого из мемуаристов нет в живых. Но у меня никогда не померкнет чувство признательности к ним за то, что они делились со мной своими воспоминаниями о Данииле Ивановиче Хармсе.”
Девят мемуарных статей в записи и обработке Владимира Глоцера.
(“Когда Хармс выступал перед детьми, в искренности веселья, в умении дурачиться была видна непосредственность, детскость, и становилось искренно его жаль за ту титаническую работу, которую он проделывал над своей душой, чтобы быть стервой и только ею.
Вся эта группа лиц (исключая Шварца) находилась в своеобразных враждебных (дружеских) отношениях. Они дурно говорили друг о друге, кроме Савельева, который был объективен всегда и считал Введенского, Олейникова и Хармса гениальными поэтами и очень привлекательными мужчинами. О Хармсе - без тени осуждения, как нечто само собой разумеющееся, - Савельев говорил, что это человек злой в чистом виде, без примесей, что редко встречается. Соревнование среди них шло главным образом по линии женщин и успеха у них. Это, то есть женщины, считалось областью, достойной существования и бессмертной. Побивая рекорды друг перед другом, они ухаживали за женщинами, независимо от их социального положения...” - из рассказов Сусанны Георгиевской).
По просьбе автора текст воспоминаний в Интернете вывешиваться не будет, доступен только в бумажном варианте.
Детское чтение
Горелик Михаил Яковлевич — публицист, эссеист, культуролог. Окончил Московский экономико-статистический институт в 1970 году. Постоянный автор “Нового мира”. Публикация цикла “Детское чтение” начата нашим журналом в 2005 году (№ 6).