Новый Мир (№ 4 2007)

Журнал Новый Мир

Вокруг головы закружила оса, и Саша замерла. Ей показалось, что у осы есть запах. Запах раскаленного металла. В ту же секунду она почувствовала, как жгучее осиное жало вонзилось ей в затылок, и жуткая боль едва не опрокинула со стула. Мохнатый гладиатор раскроил череп надвое. Она жалобно вскрикнула, схватилась за голову и внезапно ослабла, ощутив наслажденье. Нужно было потерпеть всего секунду боли, и блаженство растеклось по телу. Осталось чувство, что ее режут скальпелем на мелкие полоски, и это сладко.

Она

встала и поднялась в свою спальню, Таня пошла за ней и села на кровать в ногах.

— Кажется, я что-то пропустила, — сказала Таня. — Как всегда, проспала. Меня так испугала эта рыжая с раздвинутыми ногами, что я уснула.

— Там — да… — Саша задумалась. — Там желания гуляют на воле. Но это не для меня, я опоздала… Я сейчас подумала, что все слишком быстро случилось. Как будто сегодня я вышла замуж, а назавтра состарилась… Звонок с урока прозвенел сразу после звонка на урок. Девушки цветут, украшают жизнь, целуются и заводят романы. Женщины любят своих мужчин, берегут дом и растят детей. А что дальше, потом? Перед тобой еще двадцать или тридцать лет, но как женщине тебе конец. Как быть?

Таня изобразила душевное волнение:

— Ты сильная, что-нибудь придумаешь… Справишься…

Саша посмотрела на нее сочувственно. Вот же дурочка маленькая. Не понимает, что есть непреодолимое. Какой бы ты ни была, есть вещи, с которыми не справиться. И чем сильней привычка бороться, тем трудней дается смирение. С тех пор как Саша стала ездить в Сергиев Посад и исповедоваться, она часто думала о смирении. Ее духовник, отец Николай, называл горе и страдание посещением Бога, говорил о полезных обидах и печалях. Трагедия у него была такой же обыденной, как чаепитие.

После вечернего самовара Таня попрощалась, пообещав вернуться послезавтра. Они еще разберутся с этим пляжем.

Но послезавтра все покатилось по старым рельсам. Таня заснула, едва только голова коснулась шезлонга, а к Саше подошел Стас.

— Почему вчера не была? — спросил он, и вопрос отозвался сладкой болью в затылке.

— Оса укусила.

— Пойдем, у меня есть средство от укусов.

Она встала и подумала, что плетется за ним, как коза на привязи. Откуда-то вывернулся его бритоголовый дружок с ухмылкой на блестящем от жары лице.

— Принарядился? — Саша кивнула на его тяжелую золотую цепь.

— Хочу понравиться одной дамочке. — Бритоголовый многозначительно поглядел ей в глаза. Этот не мог устоять на месте, каждая мышца мощного тела подрагивала и переливалась.

Саша прошла мимо и почувствовала, как он настойчиво смотрит ей в спину.

Проваливаясь в песок, они добрели до бревенчатой

лодочной станции. Внутри было пусто, прохладно, стояла широкая кровать и комод с зеркалом. Висел спасательный круг, пахло рыбой, а стены сияли белизной. Стас отогнул покрывало и показал ей свежее белье.

— Ты лодочник? — В голове мелькнуло, что она ничего о нем не знает.

— Я веб-дизайнер вообще-то. Тут у меня друзья.

Он стянул лямку купальника с ее плеча. Посмотрел, стянул вторую. Она продолжала оглядывать комнату.

— Это что, дом свиданий?

— Нет. Дом романтических страстей.

Он усмехнулся.

Саша успела подумать о Бунине. Конечно, для бурных страстей, как она сразу не догадалась? Здесь столько света и прохлады. Он уже гладил ее бедра. Она снова почувствовала боль в затылке, а затем осторожно подкравшееся наслаждение. Язык его был быстрым, ловким, искусным.

— Первый раз был черновик, — предупредил он. — Теперь по-настоящему.

Когда они покинули лодочную станцию, день клонился к закату, окна горели алым. Саша вышла не чувствуя тела, держалась за его руку и не хотела отпускать, точно приросла. Выпустить его руку было выше ее сил. В ушах, точно шум моря, стоял скрип деревянной кровати.

На Сашином шезлонге сидел мужчина со шкиперской бородкой и обнимал за талию Таню, она неуверенно улыбалась.

— Мы пойдем в кафе, я голодна, — сообщила Саша и снова взяла своего спутника за руку. Он посмотрел удивленно, но руки не отнял.

В кафе играла музыка и толпились люди.

— Слушай, тут же одни геи! — удивилась она.

— Постой минуту, я схожу за сигаретами.

Он отошел, а к Саше придвинулась девушка и, улыбаясь, позвала танцевать. Блузка соскальзывала у нее то с одного, то с другого атласного плеча. Она была сама прелесть. Саша смеялась, когда та прикасалась к ней грудью, было весело. Вернулся Стас. Танец ему не понравился, он сел за ближайший стол, закурил и прикрыл один глаз рукой.

— Я Настя, — улыбнулась ей незнакомка. — Слушай, у тебя такая кожа, отпад! Ты чем занимаешься?

— Журналистка. — Саша перевела дыхание. Композиция Глории Гейнер оказалась слишком длинной. Она бы устала, если б не жаркие прикосновения незнакомки.

— Научи меня танцевать, как ты.

— Я здесь не одна.

— Со Стасом? — фыркнула та. — У него все время новые. Ни дня без эякуляции… — Настя снова улыбнулась, Саша, натянуто улыбнувшись в ответ, повернулась спиной, вышла с площадки и села рядом со Стасом.