Новый Мир (№ 6 2009)
Шрифт:
5
Цветкой Цветку назвала наша маленькая милая бабушка, которая любила своих внуков, как это всегда бывает, больше, чем детей.
На самом деле Цветку звали иначе. С...
Но бабушка изменяла наши имена в зависимости от того, что мы ей напоминали.
Цветка напоминала бабушке крапиву.
На кладбище, недалеко от бабушкиной
Мы с Цветкой пошли смотреть, не водится ли там хоть какая-нибудь рыба. Цветка говорила, что водится. Она видела в яме дельфина.
Мы встали над ямой и двумя большими палками баламутили воду, чтоб дельфин выскочил на поверхность.
— В такой грязной воде дельфины не живут, — многозначительно сказала я.
— Не знаю. Может, это был не дельфин. Может, акула.
— Ну если акула — то все возможно. Акулы любят болото.
Моя палка утопла в болоте. Я потянулась, чтоб ее достать, пока еще один конец торчал над поверхностью воды, и плюхнулась туда сама.
Цветка побежала за бабушкой.
Я встала ногами на дно, и болото достигло моего рта. Нужно было задрать голову вверх, чтобы не нахлебаться. Где-то совсем рядом, в грязюке, рассекал воду дельфин, который вполне мог оказаться кровожадной акулой. Я плакала от ужаса, и мои слезы стекали в болото.
— Не плачь, а то утонешь! — крикнула Цветка откуда-то уже издалека.
Бабушка на подворье сгребала сено. Цветка молча встала возле нее.
— Чего тебе? — удивилась бабушка.
— Метла упала в яму, и ее съела акула.
Бабушка с помощью вил вытащила меня из болота, а Цветка тем временем убежала в колхоз смотреть быков, и ее не было до ночи.
Я мылась в большой лохани.
Бабушка одной рукой держала Цветку за плечо, а другой хлестала ее по голой заднице крапивой.
— Ой, Цветка! — приговаривала бабушка. — Цветка-Цветка!
6
Чаще всего мы оставались дома вдвоем — я и она.
Цветка сидела в кухне возле окна, на мягком диванчике, а я, захлебываясь обидой и слезами, мыла посуду. Посуды было очень много: жирные кастрюли и тарелки с остатками еды, стаканы с чайной заваркой, ложки и вилки, которые изначально не были такими грязными, но стали ими, будучи брошенными в жирные кастрюли. Горячей воды не было. Не было нормальных средств для мытья посуды. Я по локоть извозюкивалась в жире и помоях и от этого еще сильнее
Цветка безразлично смотрела в окно. Иногда переводила взгляд на подоконник, где стояли рядком наши любимые вечнозеленые растения в цветочных горшках.
Сквозь рыдания мое горло время от времени выдавало жалостливое умоляющее нытье:
— Я хочу во двор.
— Зачем тебе во двор? — удивлялась Цветка, продолжая переводить взгляд с окна на подоконник и назад.
— Я хочу гулять.
— Зачем тебе гулять?
— Я хочу играть с подружками.
— Все твои подружки — дуры.
— Почему я должна мыть посуду, а ты можешь сидеть?! — Мое нытье переходило в отчаянный крик.
— Потому что ты никогда ничего не делаешь. — Цветка была спокойна, уравновешена и мудра, как античный философ со своими учениками.
— Я всегда мою посуду, мою пол, пылесошу, выношу мусор и поливаю цветы!
— Но ты не стираешь сама себе трусы!
— Это неправда!
— А кто их тебе стирает?
— Когда тебе было столько, сколько мне сейчас, тебе тоже мама стирала трусы!
— В твои годы… — Цветка становилась воином справедливости наподобие средневекового схоласта вкупе со всеми инквизиторами, — в твои годы я уже варила бульон!
На меня нападала икота, и я в любой момент рисковала подавиться собственным плачем. Я икала и плакала. Я не умела варить бульон.
И трусы мне на самом деле стирала мама. Но она сама так хочет, она любит стирать мое белье.
— Я не успеваю выстирать свои трусы, так как мама стирает их быстрее.
— Ты используешь маму как рабыню. Ты уже в таком возрасте, что могла бы ей и помогать, а сама только мешаешь. Ты мучаешь маму. Ей и так тяжело. Она приходит после второй смены и должна еще стирать твои трусы, и гладить на утро одежду для школы, и варить какой-нибудь суп, и вдобавок проверять твое домашнее задание и хорошо ли ты собрала портфель!
Мне так сильно становилось жаль маму, что я готова была покончить с собой, только бы ее не обременять. Но чтобы окончательно не сойти с ума, нужно было постоянно атаковать Цветку.
— А твои домашние задания она не проверяет, потому что ты никогда их не делаешь!
— Я уже взрослая. Скоро я уеду, и мама вообще меня забудет. А ты должна будешь ей помогать!
— Куда ты уедешь? — Я прекращала плакать, и тарелка выпадала из моих рук на пол.