Новый Мир ( № 8 2011)

Новый Мир Журнал

Отут i прокидається умiння

накликати натхнення, що жене

од тебе всi щонайсолодшi мрiї

i каже: вiщий обрiй назирай,

де анi радостi, анi надiї.

То твiй правдивий край. Ото твiй край.

*

Бальзак, завидуй, вот она, сутана,

и

тишь, и одиночество, и мрак!

Но, правда, спать наказывают рано,

вот и лежишь, уставившись впотьмах

на телебашню: яркие рубины

в ночи сверкают счастьем подвесным.

Уменье подступает, как лавина, —

накликать вдохновение, что сны,

мечты твои сладчайшие изгонит;

шепнёт: смотри на вещий горизонт,

где нет надежд, где в горе радость тонет.

Таков твой край. Твой подлинный оплот.

* *

*

 

Хтось чорний-чорний бродить довкруги,

із ніг до голови мене обзирить

і, не впізнаючи, уже й не вірить,

що все це я — угнався в береги,

як грудка болю, пам’яттю розмита,

живого срібла озеро нічне.

I зводить подив око ненасите:

адже ж він мертвого шукав мене.

Душа колотиться і стогін колобродить,

на тихий шепіт перетерся крик,

хтось чорний-чорний ніби мною водить,

я ж припроваджуватися не звик.

Мов лялечка, прозорою сльозою,

своєю тінню, власним небуттям

я відчуваю власну смерть — живою,

як і загибель — самовороттям.

*

Здесь чёрный-чёрный вкруг меня бродил

и, с ног до головы обшарив взглядом,

не узнавал, не верил в то, что рядом —

я, всё же я — у берега застыл,

комок из боли, памятью размытый,

живое серебро ночных озёр,

сверкнет смятенье взглядом ненасытным:

он

ждал, что я мертвец, смотрел в упор.

Душа колотится, и стоны колобродят,

и в тихий шёпот перетерся крик,

здесь чёрный-чёрный кто-то мною водит.

Идти на поводу я не привык.

Что куколка, прозрачною слезою,

своею тенью, нежитью храним,

я ощущаю смерть мою живою

и гибель — возвращением моим.

* *

*

Наснилося, з розлуки наверзлося,

з морозу склякло, з туги — аж лящить:

над Прип’яттю свiтання зайнялося —

i син бiжить, як горлом кров бiжить!

Мов равлики, спинаються намети,

а мушля в безсоромностi цноти

нiяк не знайде барви для прикмети

твоїх надсад, твоєї нiмоти.

I шклиться неба вислiпла полуда —

тверда труна живих, як живчик, барв.

Бреде зоря — сновида i приблуда —

одержаний задурно щедрий дар.

А човен побивається об здвиги

повсталих хвиль, твердих, немов стовпцi.

…Пiдтале чорноводдя зелен-криги

займається свiтанням на щоцi. *

Наснилось, померещилось с разлуки,

застыло горем, холодом трещит:

над Припятью рассвет розоворукий —

и сын бежит, как горлом кровь бежит!

Улитками размётаны палатки,

но раковин бесстыден перламутр

и целомудрен — не найдёт украдкой

оттенка для твоих надсадных утр.

Блестит бельмо небес стеклом узорным —

могила-твердь пульсирующих барм.

Бредёт заря, сновидец беспризорный,

задаром обретённый щедрый дар.

А лодка бьётся в твёрдых волнах, бродит

по вздыбленной торосами реке.

…И талый зелен-лёд на черноводье